ЛОНДОН – Президентство Дональда Трампа в Соединенных Штатах, за последний год превратило горнодобывающую промышленность – и угольную промышленность в частности – в политическое громкое дело. В июне, во время своего первого заседания кабинета министров в Белом Доме, Трамп отметил, что его политика в области энергетики вернет рабочих на рабочие места и преобразует проблемный сектор экономики.
Но Трамп допускает ошибку, думая, что поддержки интересов горняков и уважения к тяжелой профессии будет достаточно для того, чтобы сделать горнодобывающую отрасль устойчивой. Для этого необходимо провести гораздо более сложный набор взаимосвязанных действий.
Дебаты о добыче полезных ископаемых и окружающей среде, часто формулируются термином “нексус” между добычей ресурса и внедрением других ресурсов в процесс добычи. Готовящийся к публикации справочник Routledge Handbook of the Resource Nexus, соавтором которого я являюсь, определяет термин, как взаимосвязь между двумя или более материалами естественного происхождения, которые используются в качестве вводных составляющих системы, которая предоставляет услуги людям. В случае с углем, “нексус” находится между породным массивом и огромным количеством воды и энергии, необходимых для его добычи.
Для директивных органов, понимание этой взаимосвязи имеет решающее значение, для эффективного управления ресурсами и землепользованием. Согласно исследованиям от 2014 года, существует обратная зависимость между сортность руды и количеством воды и энергии, используемой для ее добычи. Другими словами, неправильное представление о том, как взаимодействуют вводные и производные, может иметь глубокие экологические последствия.
Более того, поскольку многие технологии возобновляемых источников энергии строятся на ископаемых металлах и минералах, глобальная горнодобывающая промышленность будет играть ключевую роль в переходе к низкоуглеродному будущему. Фотоэлементы могут получать энергию от солнца, но они производятся из кадмия, селена и теллура. То же самое относится к ветряным турбинам, которые изготовлены из огромных количеств кобальта, меди и редкоземельных оксидов.
Определение нексуса ресурсов горнодобывающей промышленности потребует новых моделей управления, которые могут сбалансировать практику добычи с растущими энергетическими потребностями – как те, что предусмотрены Целями устойчивого развития ООН (ЦУР). Создание стоимости, максимизация прибыли и конкурентоспособность, должны также соизмеряться с большим общественным благом.
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
Our annual flagship magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, is almost here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Некоторые в мировой горнодобывающей промышленности признали, что времена меняются. Согласно недавнему обзору отраслевых практик CDP, некоммерческие консультанты по вопросам энергетики и окружающей среды, горнодобывающие компании от Австралии до Бразилии начинают добывать ресурсы, одновременно снижая свое воздействие на окружающую среду.
Тем не менее, если необходимо защитить интересы общественности и планеты, мир не может полагаться только на бизнес-решения горнодобывающих компаний. Для того, чтобы обеспечить продолжение тенденции по озеленению отрасли, необходимы четыре ключевых изменения.
Во-первых, добыча ископаемых нуждается в инновационном подходе. Снижение уровня сортности руды требует, чтобы отрасль стала более энерго- и ресурсоэффективной, для того чтобы оставаться прибыльной. И поскольку нехватка воды является одной из главных проблем с которыми сталкивается отрасль, экологически чистые решения зачастую более жизнеспособны, чем традиционные. В Чили, например, медные рудники были вынуждены начать использовать для добычи опресненную воду, в то время как шведский Болиден берет до 42% своих энергетических потребностей из возобновляемых источников. Горнодобывающие компании других стран учатся на этих примерах.
Во-вторых, диверсификация продукта должна начаться сейчас. В соответствии с Парижским соглашением по климату годичной давности, преобразование глобальных рынков ископаемого топлива – это только вопрос времени. Компании с большим портфелем ископаемых видов топлива, таких как уголь, вскоре столкнутся с серьезной неопределенностью, связанной с неокупаемостью активов, а инвесторы смогут соответствующим образом изменить свои оценки рисков.
Крупные горнодобывающие компании могут подготовиться к этому изменению, путем перехода от ископаемого топлива к другим материалам, таким как железная руда, медь, боксит, кобальт, редкоземельные элементы и литий, а также минеральные удобрения, которые понадобятся в больших количествах для достижения целевых показателей ЦУР по глобальной ликвидации голода. Поэтапное прекращение использования угля в периоды латентного перепроизводства может даже быть прибыльным.
В-третьих, мир нуждается в более эффективных способах оценки экологических рисков горнодобывающей отрасли. Несмотря на то, что воздействие промышленности на окружающую среду меньше, чем у сельского хозяйства и урбанизации, добыча материалов из земли может навсегда разрушить экосистемы и привести к утрате биологического разнообразия. Для защиты чувствительных зон, необходима большая глобальная координация при выборе подходящих месторождений. Комплексная оценка полезных ископаемых, подземных вод и целостности биосферы, поможет также, как и руководящие принципы устойчивого потребления ресурсов.
Наконец, горнодобывающий сектор должен лучше интегрировать свои производственно-сбытовые цепочки, чтобы создать больше экономических возможностей всем звеньям цепочки. Создание моделей потоков материалов, таких как уже существующие для алюминия и стали, и увязка их со стратегиями “циркулярной экономики”, такими как сокращение и повторное использование отходов, было бы хорошим началом. Более радикальные изменения могли бы произойти в результате серьезного участия на рынках вторичных материалов. “Городская добыча” – утилизация, переработка и доставка многоразовых материалов с участков сноса строений – также могла бы быть лучше интегрирована в текущую основную деятельность.
Глобальная горнодобывающая промышленность находится на пороге перехода от добычи ископаемого топлива к поставке материалов для более экологического энергетического будущего. Но эта “экологизация” является результатом напряженной работы, инноваций и комплексного понимания нексуса ресурсов. Во что бы не верил Американский Президент, ратующий за уголь, это не является результатом политического клише.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Following South Korean President Yoon Suk-yeol’s groundless declaration of martial law, legislators are pursuing his impeachment. If they succeed, they will have offered a valuable example of how democracies should deal with those who abuse the powers of their office.
thinks the effort to remove a lawless president can serve as an important signal to the rest of the world.
Even if predictions based on campaign statements and cabinet appointments leave us uncertain about how Donald Trump will approach big foreign-policy issues, we can still situate his worldview in a longer-running US tradition. After all, he is hardly the first politician to proclaim “America First.”
considers what can be gleaned from the president-elect’s past statements, recent appointments, and US history.
ЛОНДОН – Президентство Дональда Трампа в Соединенных Штатах, за последний год превратило горнодобывающую промышленность – и угольную промышленность в частности – в политическое громкое дело. В июне, во время своего первого заседания кабинета министров в Белом Доме, Трамп отметил, что его политика в области энергетики вернет рабочих на рабочие места и преобразует проблемный сектор экономики.
Но Трамп допускает ошибку, думая, что поддержки интересов горняков и уважения к тяжелой профессии будет достаточно для того, чтобы сделать горнодобывающую отрасль устойчивой. Для этого необходимо провести гораздо более сложный набор взаимосвязанных действий.
Дебаты о добыче полезных ископаемых и окружающей среде, часто формулируются термином “нексус” между добычей ресурса и внедрением других ресурсов в процесс добычи. Готовящийся к публикации справочник Routledge Handbook of the Resource Nexus, соавтором которого я являюсь, определяет термин, как взаимосвязь между двумя или более материалами естественного происхождения, которые используются в качестве вводных составляющих системы, которая предоставляет услуги людям. В случае с углем, “нексус” находится между породным массивом и огромным количеством воды и энергии, необходимых для его добычи.
Для директивных органов, понимание этой взаимосвязи имеет решающее значение, для эффективного управления ресурсами и землепользованием. Согласно исследованиям от 2014 года, существует обратная зависимость между сортность руды и количеством воды и энергии, используемой для ее добычи. Другими словами, неправильное представление о том, как взаимодействуют вводные и производные, может иметь глубокие экологические последствия.
Более того, поскольку многие технологии возобновляемых источников энергии строятся на ископаемых металлах и минералах, глобальная горнодобывающая промышленность будет играть ключевую роль в переходе к низкоуглеродному будущему. Фотоэлементы могут получать энергию от солнца, но они производятся из кадмия, селена и теллура. То же самое относится к ветряным турбинам, которые изготовлены из огромных количеств кобальта, меди и редкоземельных оксидов.
Определение нексуса ресурсов горнодобывающей промышленности потребует новых моделей управления, которые могут сбалансировать практику добычи с растущими энергетическими потребностями – как те, что предусмотрены Целями устойчивого развития ООН (ЦУР). Создание стоимости, максимизация прибыли и конкурентоспособность, должны также соизмеряться с большим общественным благом.
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
Our annual flagship magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, is almost here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Некоторые в мировой горнодобывающей промышленности признали, что времена меняются. Согласно недавнему обзору отраслевых практик CDP, некоммерческие консультанты по вопросам энергетики и окружающей среды, горнодобывающие компании от Австралии до Бразилии начинают добывать ресурсы, одновременно снижая свое воздействие на окружающую среду.
Тем не менее, если необходимо защитить интересы общественности и планеты, мир не может полагаться только на бизнес-решения горнодобывающих компаний. Для того, чтобы обеспечить продолжение тенденции по озеленению отрасли, необходимы четыре ключевых изменения.
Во-первых, добыча ископаемых нуждается в инновационном подходе. Снижение уровня сортности руды требует, чтобы отрасль стала более энерго- и ресурсоэффективной, для того чтобы оставаться прибыльной. И поскольку нехватка воды является одной из главных проблем с которыми сталкивается отрасль, экологически чистые решения зачастую более жизнеспособны, чем традиционные. В Чили, например, медные рудники были вынуждены начать использовать для добычи опресненную воду, в то время как шведский Болиден берет до 42% своих энергетических потребностей из возобновляемых источников. Горнодобывающие компании других стран учатся на этих примерах.
Во-вторых, диверсификация продукта должна начаться сейчас. В соответствии с Парижским соглашением по климату годичной давности, преобразование глобальных рынков ископаемого топлива – это только вопрос времени. Компании с большим портфелем ископаемых видов топлива, таких как уголь, вскоре столкнутся с серьезной неопределенностью, связанной с неокупаемостью активов, а инвесторы смогут соответствующим образом изменить свои оценки рисков.
Крупные горнодобывающие компании могут подготовиться к этому изменению, путем перехода от ископаемого топлива к другим материалам, таким как железная руда, медь, боксит, кобальт, редкоземельные элементы и литий, а также минеральные удобрения, которые понадобятся в больших количествах для достижения целевых показателей ЦУР по глобальной ликвидации голода. Поэтапное прекращение использования угля в периоды латентного перепроизводства может даже быть прибыльным.
В-третьих, мир нуждается в более эффективных способах оценки экологических рисков горнодобывающей отрасли. Несмотря на то, что воздействие промышленности на окружающую среду меньше, чем у сельского хозяйства и урбанизации, добыча материалов из земли может навсегда разрушить экосистемы и привести к утрате биологического разнообразия. Для защиты чувствительных зон, необходима большая глобальная координация при выборе подходящих месторождений. Комплексная оценка полезных ископаемых, подземных вод и целостности биосферы, поможет также, как и руководящие принципы устойчивого потребления ресурсов.
Наконец, горнодобывающий сектор должен лучше интегрировать свои производственно-сбытовые цепочки, чтобы создать больше экономических возможностей всем звеньям цепочки. Создание моделей потоков материалов, таких как уже существующие для алюминия и стали, и увязка их со стратегиями “циркулярной экономики”, такими как сокращение и повторное использование отходов, было бы хорошим началом. Более радикальные изменения могли бы произойти в результате серьезного участия на рынках вторичных материалов. “Городская добыча” – утилизация, переработка и доставка многоразовых материалов с участков сноса строений – также могла бы быть лучше интегрирована в текущую основную деятельность.
Глобальная горнодобывающая промышленность находится на пороге перехода от добычи ископаемого топлива к поставке материалов для более экологического энергетического будущего. Но эта “экологизация” является результатом напряженной работы, инноваций и комплексного понимания нексуса ресурсов. Во что бы не верил Американский Президент, ратующий за уголь, это не является результатом политического клише.