ЛОНДОН – В числе 169 задач, содержащихся в «Целях устойчивого развития» (тех самых, которые были одобрены ООН в сентябре прошлого года в блестящей обстановке светских мероприятий с участием знаменитостей, похлопывающих друг друга по плечу мировых лидеров, финансовых доноров, а также неправительственных организаций), спряталось одно невероятно важное обещание – ликвидировать «предотвратимую детскую смертность» к 2030 году. Это задача для нашего поколения. Но для её решения потребуется нечто намного большее, чем коммюнике ООН.
Предыдущий свод международных задач развития («Цели развития тысячелетия», сокращённо ЦРТ), без сомнения, позволил достичь важного прогресса. Число детей, которые умерли, не достигнув пятилетнего возраста, сократилось с десяти миллионов в 2000 году, когда были приняты ЦРТ, до 5,9 млн в 2015-м. При этом наибольшие успехи были отмечены в самых бедных странах мира.
Этому прогрессу способствовали несколько факторов, в том числе снижение уровня бедности и активные инвестиции в местные системы здравоохранения. Благодаря увеличению числа медсестёр, акушерок и других медицинских работников, эти системы повысили доступность услуг дородового ухода, простейшей акушерской помощи, стерильного обрезания пуповины и послеродового ухода. К примеру, Эфиопия в течение десятилетия создала небольшую «армию» из примерно 38 000 медицинских работников.
Кроме того, критически важную роль сыграло международное сотрудничество. Объемы помощи, выделяемой на медицинскую заботу о детях и матерях, радикально выросли с 2000 года и сейчас достигают примерно $12 млрд в год. Благодаря этой помощи удалось запустить локальные программы в сфере здравоохранения; она также во многом способствовала разработке и поставке вакцин, москитных сеток, средств медицинской терапии, которые помогли сократить детскую смертность от главных смертоносных инфекционных болезней (пневмония, диарея, малярия, корь) примерно на 70% с 2000 года.
А теперь плохие новости. За то немногое время, которое вам требуется на прочтение этой статьи, в мире умрёт больше 30 детей, причем причину их смерти можно было предотвратить (или вылечить).
Каждый год более миллиона новорожденных умирают в тот же день, когда они родились, а ещё миллион умирает в течение первой недели жизни. Почти половина детской смертности приходится на неонатальный период (первые 28 дней жизни), и эта доля растёт. В огромном большинстве случаев их смерть можно было предотвратить. Однако если ситуация будет развиваться и дальше нынешними темпами, тогда к 2030 году детская смертность не исчезнет, а лишь сократится примерно до 3,6 миллионов смертей в год.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Для резкого ускорения прогресса мы обязаны не только совершенствовать системы здравоохранения, но и принимать другие меры, касающиеся бедности, уязвимости и неравенства, которые создают угрозу для такого большого числа детей и их матерей. Доступность медицинских услуг – это хорошее начало. Однако даже там, где есть больницы и клиники, они слишком часто оказываются недоступны бедному населению.
Возьмём, к примеру, Индию, на долю которой приходится одна пятая всей детской смертности в мире. Практически все женщины из 20% домохозяйств страны, относящихся к числу самых богатых, пользуются услугами дородового ухода и профессиональной помощью при родах. А у беднейшей части населения показатель использования данных услуг равен 10%. Это хуже, чем в большинстве стран Африки южнее Сахары. При этом быстрый рост экономики никак не помог сократить данный разрыв.
Но Индия – это лишь один пример. Каждый год около 36 миллионов женщин в странах с низкими и средними доходами рожают детей без профессиональной медицинской помощи. Ещё выше количество детей, которые не проходят обследование здоровья после рождения. В большинстве случаев у этих женщин и детей есть одно общее свойство – они бедны. Более того, во многих странах Южной Азии и Африки южнее Сахары, если ребёнок родился у матери с низким уровнем доходов, риск детской смертности вырастает в 2-3 раза.
Вызванный уровнем достатка разрыв в состоянии здоровья касается не только беременности и родов. Дети, рождённые в бедной семье, с меньшей вероятностью будут вакцинированы или госпитализированы для лечения потенциально смертельных болезней, например, пневмонии и диареи.
Данные опросов показывают, что стоимость медицинских услуг является главным барьером, отрезающим к ним доступ для женщин и детей из бедных семей. Требование оплаты перинатального ухода и детских медицинских услуг отчаянно бедными людьми является рецептом неравенства, неэффективности и детской смертности. Финансируемая государством общедоступная медицина является проверенным антидотом. Однако политические элиты стран с высокой детской смертностью, например, Индии, Пакистана, Нигерии (те самые элиты, которые подписались под «Целями устойчивого развития»), совершенно явно этим не занимаются.
Если власти искренне намерены выполнить задачу ЦУР, касающуюся детской смертности, они должны серьёзно заняться обеспечением равного доступа к медицинским услугам. Можно начать с установления государственного целевого показателя – в течение ближайших семи лет снизить вдвое разницу в уровне детской смертности у категорий 20% самых богатых и 20% самых бедных семей.
Впрочем, цели, не обеспеченные финансированием, не стоят той бумаги, на которой их напечатали. Правительства развивающихся страны обязаны тратить, по меньшей мере, 5% ВВП на здравоохранение, ликвидировав плату за детские и материнские медицинские услуги и гарантировав размещение финансовых ресурсов (и медицинских работников) таким образом, чтобы неравенство в доступе к этим услугам снижалось.
Кроме того, очень важную роль должна сыграть иностранная помощь. Здесь акценты следует сместить с содействия борьбе с конкретными болезнями на создание полноценных систем здравоохранения. Нам необходим глобальный социальный договор в сфере здравоохранения, чтобы закрыть дыру в финансировании – около $30 млрд. Это позволит создать общедоступную медицину, в которой население имеет связь с профессиональными медицинскими работниками, полностью экипированными для обеспечения эффективного ухода. Одни только страны Африки южнее Сахары нуждаются в дополнительном миллионе местных медицинских работников, прошедших соответствующую подготовку, для того, чтобы общедоступная медицина стала реальностью.
Любая стратегия по выполнению задачи ликвидации предотвратимой детской смертности к 2030 году должна выходить за рамки собственно здравоохранения. Она должна фокусироваться на более широких проблемах неравенства (таких как питание, образование, доступ к чистой воде, гигиена и системы канализации), которые приводят к росту детской смертности. Кроме того, девочкам нужна дополнительная защита, чтобы им не приходилось слишком рано выходить замуж и рожать.
Дети по всему миру сталкиваются с летальной комбинацией из неравенства, несправедливости и гендерной дискриминации. Они заслуживают лучшего. Обещание ликвидировать предотвратимую детскую смертность к 2030 году – это наш шанс гарантировать, что они это получат.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
From a long list of criminal indictments to unfavorable voter demographics, there is plenty standing between presumptive GOP nominee Donald Trump and a second term in the White House. But a Trump victory in the November election remains a distinct possibility – and a cause for serious economic concern.
Contrary to what former US President Donald Trump would have the American public believe, no president enjoys absolute immunity from criminal prosecution. To suggest otherwise is to reject a bedrock principle of American democracy: the president is not a monarch.
explains why the US Supreme Court must reject the former president's claim to immunity from prosecution.
When comparing Ukraine’s situation in 2024 to Europe’s in 1941, Russia’s defeat seems entirely possible. But it will require the West, and the US in particular, to put aside domestic political squabbles and muster the political will to provide Ukraine with consistent and robust military and financial assistance.
compare Russia's full-scale invasion to World War II and see reason to hope – as long as aid keeps flowing.
ЛОНДОН – В числе 169 задач, содержащихся в «Целях устойчивого развития» (тех самых, которые были одобрены ООН в сентябре прошлого года в блестящей обстановке светских мероприятий с участием знаменитостей, похлопывающих друг друга по плечу мировых лидеров, финансовых доноров, а также неправительственных организаций), спряталось одно невероятно важное обещание – ликвидировать «предотвратимую детскую смертность» к 2030 году. Это задача для нашего поколения. Но для её решения потребуется нечто намного большее, чем коммюнике ООН.
Предыдущий свод международных задач развития («Цели развития тысячелетия», сокращённо ЦРТ), без сомнения, позволил достичь важного прогресса. Число детей, которые умерли, не достигнув пятилетнего возраста, сократилось с десяти миллионов в 2000 году, когда были приняты ЦРТ, до 5,9 млн в 2015-м. При этом наибольшие успехи были отмечены в самых бедных странах мира.
Этому прогрессу способствовали несколько факторов, в том числе снижение уровня бедности и активные инвестиции в местные системы здравоохранения. Благодаря увеличению числа медсестёр, акушерок и других медицинских работников, эти системы повысили доступность услуг дородового ухода, простейшей акушерской помощи, стерильного обрезания пуповины и послеродового ухода. К примеру, Эфиопия в течение десятилетия создала небольшую «армию» из примерно 38 000 медицинских работников.
Кроме того, критически важную роль сыграло международное сотрудничество. Объемы помощи, выделяемой на медицинскую заботу о детях и матерях, радикально выросли с 2000 года и сейчас достигают примерно $12 млрд в год. Благодаря этой помощи удалось запустить локальные программы в сфере здравоохранения; она также во многом способствовала разработке и поставке вакцин, москитных сеток, средств медицинской терапии, которые помогли сократить детскую смертность от главных смертоносных инфекционных болезней (пневмония, диарея, малярия, корь) примерно на 70% с 2000 года.
А теперь плохие новости. За то немногое время, которое вам требуется на прочтение этой статьи, в мире умрёт больше 30 детей, причем причину их смерти можно было предотвратить (или вылечить).
Каждый год более миллиона новорожденных умирают в тот же день, когда они родились, а ещё миллион умирает в течение первой недели жизни. Почти половина детской смертности приходится на неонатальный период (первые 28 дней жизни), и эта доля растёт. В огромном большинстве случаев их смерть можно было предотвратить. Однако если ситуация будет развиваться и дальше нынешними темпами, тогда к 2030 году детская смертность не исчезнет, а лишь сократится примерно до 3,6 миллионов смертей в год.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Для резкого ускорения прогресса мы обязаны не только совершенствовать системы здравоохранения, но и принимать другие меры, касающиеся бедности, уязвимости и неравенства, которые создают угрозу для такого большого числа детей и их матерей. Доступность медицинских услуг – это хорошее начало. Однако даже там, где есть больницы и клиники, они слишком часто оказываются недоступны бедному населению.
Возьмём, к примеру, Индию, на долю которой приходится одна пятая всей детской смертности в мире. Практически все женщины из 20% домохозяйств страны, относящихся к числу самых богатых, пользуются услугами дородового ухода и профессиональной помощью при родах. А у беднейшей части населения показатель использования данных услуг равен 10%. Это хуже, чем в большинстве стран Африки южнее Сахары. При этом быстрый рост экономики никак не помог сократить данный разрыв.
Но Индия – это лишь один пример. Каждый год около 36 миллионов женщин в странах с низкими и средними доходами рожают детей без профессиональной медицинской помощи. Ещё выше количество детей, которые не проходят обследование здоровья после рождения. В большинстве случаев у этих женщин и детей есть одно общее свойство – они бедны. Более того, во многих странах Южной Азии и Африки южнее Сахары, если ребёнок родился у матери с низким уровнем доходов, риск детской смертности вырастает в 2-3 раза.
Вызванный уровнем достатка разрыв в состоянии здоровья касается не только беременности и родов. Дети, рождённые в бедной семье, с меньшей вероятностью будут вакцинированы или госпитализированы для лечения потенциально смертельных болезней, например, пневмонии и диареи.
Данные опросов показывают, что стоимость медицинских услуг является главным барьером, отрезающим к ним доступ для женщин и детей из бедных семей. Требование оплаты перинатального ухода и детских медицинских услуг отчаянно бедными людьми является рецептом неравенства, неэффективности и детской смертности. Финансируемая государством общедоступная медицина является проверенным антидотом. Однако политические элиты стран с высокой детской смертностью, например, Индии, Пакистана, Нигерии (те самые элиты, которые подписались под «Целями устойчивого развития»), совершенно явно этим не занимаются.
Если власти искренне намерены выполнить задачу ЦУР, касающуюся детской смертности, они должны серьёзно заняться обеспечением равного доступа к медицинским услугам. Можно начать с установления государственного целевого показателя – в течение ближайших семи лет снизить вдвое разницу в уровне детской смертности у категорий 20% самых богатых и 20% самых бедных семей.
Впрочем, цели, не обеспеченные финансированием, не стоят той бумаги, на которой их напечатали. Правительства развивающихся страны обязаны тратить, по меньшей мере, 5% ВВП на здравоохранение, ликвидировав плату за детские и материнские медицинские услуги и гарантировав размещение финансовых ресурсов (и медицинских работников) таким образом, чтобы неравенство в доступе к этим услугам снижалось.
Кроме того, очень важную роль должна сыграть иностранная помощь. Здесь акценты следует сместить с содействия борьбе с конкретными болезнями на создание полноценных систем здравоохранения. Нам необходим глобальный социальный договор в сфере здравоохранения, чтобы закрыть дыру в финансировании – около $30 млрд. Это позволит создать общедоступную медицину, в которой население имеет связь с профессиональными медицинскими работниками, полностью экипированными для обеспечения эффективного ухода. Одни только страны Африки южнее Сахары нуждаются в дополнительном миллионе местных медицинских работников, прошедших соответствующую подготовку, для того, чтобы общедоступная медицина стала реальностью.
Любая стратегия по выполнению задачи ликвидации предотвратимой детской смертности к 2030 году должна выходить за рамки собственно здравоохранения. Она должна фокусироваться на более широких проблемах неравенства (таких как питание, образование, доступ к чистой воде, гигиена и системы канализации), которые приводят к росту детской смертности. Кроме того, девочкам нужна дополнительная защита, чтобы им не приходилось слишком рано выходить замуж и рожать.
Дети по всему миру сталкиваются с летальной комбинацией из неравенства, несправедливости и гендерной дискриминации. Они заслуживают лучшего. Обещание ликвидировать предотвратимую детскую смертность к 2030 году – это наш шанс гарантировать, что они это получат.