ЛОС-АНДЖЕЛЕС – Наводнения, лесные пожары, рекордно высокие температуры и зоонозные болезни делают невозможным игнорирование климатического и экологического кризиса. В этой ситуации мир, возможно, начал приближаться к согласию, что серьёзный вред нашей природной среде – это тема не просто для добровольных соглашений. Такой вред может быть равнозначен международному преступлению.
В последний раз новое уголовное преступление вводилось в международное право после Второй мировой войны. Устав Нюрнбергского и Токийского трибуналов добавил преступления против человечества к уже существовавшим ранее военным преступлениям и преступлениям против мира («агрессия»), закрепив идею, что некоторые действия являются настолько вопиющими, что – кто бы ни был их конкретной жертвой – они касаются нас всех. Вскоре, в 1948 году, одно из преступлений против человечества – геноцид – было включено в новую конвенцию.
Не исключено, что мы становимся свидетелями такого же решающего момента в наших отношениях с окружающей средой. В июле многосторонняя независимая группа международных юристов опубликовала проект текста, в котором даётся определение преступления «экоцид» и предлагается включить его в статут Международного уголовного суда (ICC). Параллели очевидны: признание экоцида международным преступлением означает понимание, что серьёзный вред, наносимый нашей окружающей среде, является преступление против всех нас, и что мы не можем больше оставлять этот вопрос на усмотрение регуляторов отдельных государств.
Данная группа экспертов, в которой мы работали и которая была организован Фондом «Стоп экоцид» (SEF), определяет преступление экоцида следующим образом: незаконные или злонамеренные действия, совершённые со знанием, что имеется существенная вероятность нанесения этими действиями серьёзного и либо широкого, либо долгосрочного вреда окружающей среде.
Чтобы образовать состав преступления, эти действия должны соответствовать двум критериям. Во-первых, должна быть существенная вероятность, что они причинят серьёзный и либо широкий, либо долгосрочный вред окружающей среде. Серьёзность необходима при любых обстоятельствах, при этом вероятный вред должен быть либо широким (то есть простирающимся за пределы ограниченной зоны, пересекающим государственные границы, влияющим на целую экосистему или большое количество людей), либо долгосрочным (то есть необратимым или неисправимым путём естественного восстановления природы за разумный период времени). Это определение охватывает такие ситуации, как токсичное заражение населённого центра (большое количество людей, но сравнительно ограниченная географическая зона) или разрушение морской экосистемы, которая может быть ограниченной в размерах, но потерянной навсегда.
Чтобы соответствовать второму критерию, вред должен быть «незаконным или злонамеренным». В идеале окружающая среда должна быть адекватно защищена национальными законами, и лишь экстремальные нарушения считались бы международными преступлениями. Термин «незаконное» относится именно к таким ситуациям. Однако национальное законодательство варьируется, а в международном экологическом праве содержится мало прямых запретов. Некоторые легально разрешённые действия, вредящие окружающей среде, являются социально желаемыми: например, крайне необходимые жилые, транспортные или инфраструктурные проекты. В таких случаях международное экологическое право устанавливает принципы (прежде всего, принцип устойчивого развития), в соответствии с которыми себя должны вести государства. Термин «злонамеренный» в определении экоцида служит как раз этой цели и касается легально разрешённых действий, которые являются безрассудными из-за непропорционально высокого уровня вероятного вреда.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Для признания экоцида международным преступлением (наряду с геноцидом, преступлениями против человечества, военными преступлениями и агрессией) потребуется поддержка как минимум двух третей государств-членов ICC (на сегодня это 123 государства). А затем эта норма вступит в силу для любого государства, которое её ратифицирует. Частные лица, которые занимают ответственные должности и действия которых подпадают под определение экоцида, будут подвергнуты судебному преследованию в ICC или же в любых национальных судах с соответствующей юрисдикцией, а в случае признания виновными приговорены к тюремному сроку. Это будет крупный сдвиг по сравнению с нынешним статус-кво, когда для многих наихудших случаев масштабного разрушения окружающей среды уголовное наказание отсутствует не только на международном уровне, но зачастую и на национальном. В большинстве юрисдикций частные лица и корпорации подвергаются лишь финансовым наказаниям.
Криминализация экоцида могла бы оказать более сильный сдерживающий эффект, чем перспектива обвинений в геноциде или военных преступлениях, потому что, как правило, такое преступление совершают корпорации. Поскольку стоимость компании сильно зависит от её репутации и доверия инвесторов, её менеджеры могут многое потерять, оказавшись на той же скамье подсудимых, что и военные преступники (ICC преследует частных лиц, совершивших преступления, а не корпорации). Уже один риск обвинения в совершении международного преступления может подтолкнуть корпоративных руководителей к использованию более безопасных и устойчивых методов работы. Надежды возлагаются на то, что эффект сдерживания вступит в силу задолго до того, как вступит в силу сам закон, поскольку перспективы такого законодательства станут сразу очевидны.
Есть, конечно, препятствия на пути движения вперёд. ICC уже сталкивается с трудностями, а как показывает ситуация во Франции, национальное законодательство об экоциде может быть проблематичным (в недавно принятый закон «О климате и устойчивости» 2021 года включено ослабленное и подвергавшееся сильной критике определение этого термина).
Тем не менее можно и нужно сформировать широкую международную поддержку для включения в международное право преступления экоцид. Правительства целого ряда стран, в том числе Вануату, Мальдивы, Франция, Бельгия, Финляндия, Испания, Канада и Люксембург, уже выразили свою заинтересованность. А в парламентах некоторых стран, включая Бельгию, Португалию, Бразилию, Францию, Боливию, Бангладеш, Великобританию и Чили, были поданы соответствующие предложения или законопроекты. Страны мира не должны ждать, пока наступит катастрофа, чтобы остановить международное преступление нашего времени.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
For America to address the glaring flaws in its constitutional order, it will need to move to a system where judicial decisions are made not by “Democratic judges” or “Republican judges,” but just by judges. No other liberal democracy allows for such a corrosively politicized appointment process.
sees the country’s politicized Supreme Court as the biggest obstacle to addressing many other problems.
Though antitrust enforcement has been gaining momentum on both sides of the Atlantic, a handful of private actors still wield extraordinary market power – and thus power over ordinary people’s lives. With some calling for more radical action, and others warning that reining in firms’ market power would be unhelpful and even harmful, we asked PS commentators what needs to be done.
ЛОС-АНДЖЕЛЕС – Наводнения, лесные пожары, рекордно высокие температуры и зоонозные болезни делают невозможным игнорирование климатического и экологического кризиса. В этой ситуации мир, возможно, начал приближаться к согласию, что серьёзный вред нашей природной среде – это тема не просто для добровольных соглашений. Такой вред может быть равнозначен международному преступлению.
В последний раз новое уголовное преступление вводилось в международное право после Второй мировой войны. Устав Нюрнбергского и Токийского трибуналов добавил преступления против человечества к уже существовавшим ранее военным преступлениям и преступлениям против мира («агрессия»), закрепив идею, что некоторые действия являются настолько вопиющими, что – кто бы ни был их конкретной жертвой – они касаются нас всех. Вскоре, в 1948 году, одно из преступлений против человечества – геноцид – было включено в новую конвенцию.
Не исключено, что мы становимся свидетелями такого же решающего момента в наших отношениях с окружающей средой. В июле многосторонняя независимая группа международных юристов опубликовала проект текста, в котором даётся определение преступления «экоцид» и предлагается включить его в статут Международного уголовного суда (ICC). Параллели очевидны: признание экоцида международным преступлением означает понимание, что серьёзный вред, наносимый нашей окружающей среде, является преступление против всех нас, и что мы не можем больше оставлять этот вопрос на усмотрение регуляторов отдельных государств.
Данная группа экспертов, в которой мы работали и которая была организован Фондом «Стоп экоцид» (SEF), определяет преступление экоцида следующим образом: незаконные или злонамеренные действия, совершённые со знанием, что имеется существенная вероятность нанесения этими действиями серьёзного и либо широкого, либо долгосрочного вреда окружающей среде.
Чтобы образовать состав преступления, эти действия должны соответствовать двум критериям. Во-первых, должна быть существенная вероятность, что они причинят серьёзный и либо широкий, либо долгосрочный вред окружающей среде. Серьёзность необходима при любых обстоятельствах, при этом вероятный вред должен быть либо широким (то есть простирающимся за пределы ограниченной зоны, пересекающим государственные границы, влияющим на целую экосистему или большое количество людей), либо долгосрочным (то есть необратимым или неисправимым путём естественного восстановления природы за разумный период времени). Это определение охватывает такие ситуации, как токсичное заражение населённого центра (большое количество людей, но сравнительно ограниченная географическая зона) или разрушение морской экосистемы, которая может быть ограниченной в размерах, но потерянной навсегда.
Чтобы соответствовать второму критерию, вред должен быть «незаконным или злонамеренным». В идеале окружающая среда должна быть адекватно защищена национальными законами, и лишь экстремальные нарушения считались бы международными преступлениями. Термин «незаконное» относится именно к таким ситуациям. Однако национальное законодательство варьируется, а в международном экологическом праве содержится мало прямых запретов. Некоторые легально разрешённые действия, вредящие окружающей среде, являются социально желаемыми: например, крайне необходимые жилые, транспортные или инфраструктурные проекты. В таких случаях международное экологическое право устанавливает принципы (прежде всего, принцип устойчивого развития), в соответствии с которыми себя должны вести государства. Термин «злонамеренный» в определении экоцида служит как раз этой цели и касается легально разрешённых действий, которые являются безрассудными из-за непропорционально высокого уровня вероятного вреда.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Для признания экоцида международным преступлением (наряду с геноцидом, преступлениями против человечества, военными преступлениями и агрессией) потребуется поддержка как минимум двух третей государств-членов ICC (на сегодня это 123 государства). А затем эта норма вступит в силу для любого государства, которое её ратифицирует. Частные лица, которые занимают ответственные должности и действия которых подпадают под определение экоцида, будут подвергнуты судебному преследованию в ICC или же в любых национальных судах с соответствующей юрисдикцией, а в случае признания виновными приговорены к тюремному сроку. Это будет крупный сдвиг по сравнению с нынешним статус-кво, когда для многих наихудших случаев масштабного разрушения окружающей среды уголовное наказание отсутствует не только на международном уровне, но зачастую и на национальном. В большинстве юрисдикций частные лица и корпорации подвергаются лишь финансовым наказаниям.
Криминализация экоцида могла бы оказать более сильный сдерживающий эффект, чем перспектива обвинений в геноциде или военных преступлениях, потому что, как правило, такое преступление совершают корпорации. Поскольку стоимость компании сильно зависит от её репутации и доверия инвесторов, её менеджеры могут многое потерять, оказавшись на той же скамье подсудимых, что и военные преступники (ICC преследует частных лиц, совершивших преступления, а не корпорации). Уже один риск обвинения в совершении международного преступления может подтолкнуть корпоративных руководителей к использованию более безопасных и устойчивых методов работы. Надежды возлагаются на то, что эффект сдерживания вступит в силу задолго до того, как вступит в силу сам закон, поскольку перспективы такого законодательства станут сразу очевидны.
Есть, конечно, препятствия на пути движения вперёд. ICC уже сталкивается с трудностями, а как показывает ситуация во Франции, национальное законодательство об экоциде может быть проблематичным (в недавно принятый закон «О климате и устойчивости» 2021 года включено ослабленное и подвергавшееся сильной критике определение этого термина).
Тем не менее можно и нужно сформировать широкую международную поддержку для включения в международное право преступления экоцид. Правительства целого ряда стран, в том числе Вануату, Мальдивы, Франция, Бельгия, Финляндия, Испания, Канада и Люксембург, уже выразили свою заинтересованность. А в парламентах некоторых стран, включая Бельгию, Португалию, Бразилию, Францию, Боливию, Бангладеш, Великобританию и Чили, были поданы соответствующие предложения или законопроекты. Страны мира не должны ждать, пока наступит катастрофа, чтобы остановить международное преступление нашего времени.