ЛОС-АНДЖЕЛЕС – Наводнения, лесные пожары, рекордно высокие температуры и зоонозные болезни делают невозможным игнорирование климатического и экологического кризиса. В этой ситуации мир, возможно, начал приближаться к согласию, что серьёзный вред нашей природной среде – это тема не просто для добровольных соглашений. Такой вред может быть равнозначен международному преступлению.
В последний раз новое уголовное преступление вводилось в международное право после Второй мировой войны. Устав Нюрнбергского и Токийского трибуналов добавил преступления против человечества к уже существовавшим ранее военным преступлениям и преступлениям против мира («агрессия»), закрепив идею, что некоторые действия являются настолько вопиющими, что – кто бы ни был их конкретной жертвой – они касаются нас всех. Вскоре, в 1948 году, одно из преступлений против человечества – геноцид – было включено в новую конвенцию.
Не исключено, что мы становимся свидетелями такого же решающего момента в наших отношениях с окружающей средой. В июле многосторонняя независимая группа международных юристов опубликовала проект текста, в котором даётся определение преступления «экоцид» и предлагается включить его в статут Международного уголовного суда (ICC). Параллели очевидны: признание экоцида международным преступлением означает понимание, что серьёзный вред, наносимый нашей окружающей среде, является преступление против всех нас, и что мы не можем больше оставлять этот вопрос на усмотрение регуляторов отдельных государств.
Данная группа экспертов, в которой мы работали и которая была организован Фондом «Стоп экоцид» (SEF), определяет преступление экоцида следующим образом: незаконные или злонамеренные действия, совершённые со знанием, что имеется существенная вероятность нанесения этими действиями серьёзного и либо широкого, либо долгосрочного вреда окружающей среде.
Чтобы образовать состав преступления, эти действия должны соответствовать двум критериям. Во-первых, должна быть существенная вероятность, что они причинят серьёзный и либо широкий, либо долгосрочный вред окружающей среде. Серьёзность необходима при любых обстоятельствах, при этом вероятный вред должен быть либо широким (то есть простирающимся за пределы ограниченной зоны, пересекающим государственные границы, влияющим на целую экосистему или большое количество людей), либо долгосрочным (то есть необратимым или неисправимым путём естественного восстановления природы за разумный период времени). Это определение охватывает такие ситуации, как токсичное заражение населённого центра (большое количество людей, но сравнительно ограниченная географическая зона) или разрушение морской экосистемы, которая может быть ограниченной в размерах, но потерянной навсегда.
Чтобы соответствовать второму критерию, вред должен быть «незаконным или злонамеренным». В идеале окружающая среда должна быть адекватно защищена национальными законами, и лишь экстремальные нарушения считались бы международными преступлениями. Термин «незаконное» относится именно к таким ситуациям. Однако национальное законодательство варьируется, а в международном экологическом праве содержится мало прямых запретов. Некоторые легально разрешённые действия, вредящие окружающей среде, являются социально желаемыми: например, крайне необходимые жилые, транспортные или инфраструктурные проекты. В таких случаях международное экологическое право устанавливает принципы (прежде всего, принцип устойчивого развития), в соответствии с которыми себя должны вести государства. Термин «злонамеренный» в определении экоцида служит как раз этой цели и касается легально разрешённых действий, которые являются безрассудными из-за непропорционально высокого уровня вероятного вреда.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Для признания экоцида международным преступлением (наряду с геноцидом, преступлениями против человечества, военными преступлениями и агрессией) потребуется поддержка как минимум двух третей государств-членов ICC (на сегодня это 123 государства). А затем эта норма вступит в силу для любого государства, которое её ратифицирует. Частные лица, которые занимают ответственные должности и действия которых подпадают под определение экоцида, будут подвергнуты судебному преследованию в ICC или же в любых национальных судах с соответствующей юрисдикцией, а в случае признания виновными приговорены к тюремному сроку. Это будет крупный сдвиг по сравнению с нынешним статус-кво, когда для многих наихудших случаев масштабного разрушения окружающей среды уголовное наказание отсутствует не только на международном уровне, но зачастую и на национальном. В большинстве юрисдикций частные лица и корпорации подвергаются лишь финансовым наказаниям.
Криминализация экоцида могла бы оказать более сильный сдерживающий эффект, чем перспектива обвинений в геноциде или военных преступлениях, потому что, как правило, такое преступление совершают корпорации. Поскольку стоимость компании сильно зависит от её репутации и доверия инвесторов, её менеджеры могут многое потерять, оказавшись на той же скамье подсудимых, что и военные преступники (ICC преследует частных лиц, совершивших преступления, а не корпорации). Уже один риск обвинения в совершении международного преступления может подтолкнуть корпоративных руководителей к использованию более безопасных и устойчивых методов работы. Надежды возлагаются на то, что эффект сдерживания вступит в силу задолго до того, как вступит в силу сам закон, поскольку перспективы такого законодательства станут сразу очевидны.
Есть, конечно, препятствия на пути движения вперёд. ICC уже сталкивается с трудностями, а как показывает ситуация во Франции, национальное законодательство об экоциде может быть проблематичным (в недавно принятый закон «О климате и устойчивости» 2021 года включено ослабленное и подвергавшееся сильной критике определение этого термина).
Тем не менее можно и нужно сформировать широкую международную поддержку для включения в международное право преступления экоцид. Правительства целого ряда стран, в том числе Вануату, Мальдивы, Франция, Бельгия, Финляндия, Испания, Канада и Люксембург, уже выразили свою заинтересованность. А в парламентах некоторых стран, включая Бельгию, Португалию, Бразилию, Францию, Боливию, Бангладеш, Великобританию и Чили, были поданы соответствующие предложения или законопроекты. Страны мира не должны ждать, пока наступит катастрофа, чтобы остановить международное преступление нашего времени.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Many countries’ recent experiences show that boosting manufacturing employment is like chasing a fast-receding target. Automation and skill-biased technology have made it extremely unlikely that manufacturing can be the labor-absorbing activity it once was, which means that the future of “good jobs” must be created in services.
shows why policies to boost employment in the twenty-first century ultimately must focus on services.
Minxin Pei
doubts China’s government is willing to do what is needed to restore growth, describes the low-tech approaches taken by the country’s vast security apparatus, considers the Chinese social-credit system’s repressive potential, and more.
For the last several years, world leaders have made big promises and laid out bold plans to mitigate the climate crisis and help the neediest countries adapt. At this year's World Bank/IMF Spring Meetings, they must demonstrate that they can fulfill these promises, rather than simply touting new ones.
think policymakers need to get four things right to shore up the credibility of the international system.
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free and requires only your email address.
ЛОС-АНДЖЕЛЕС – Наводнения, лесные пожары, рекордно высокие температуры и зоонозные болезни делают невозможным игнорирование климатического и экологического кризиса. В этой ситуации мир, возможно, начал приближаться к согласию, что серьёзный вред нашей природной среде – это тема не просто для добровольных соглашений. Такой вред может быть равнозначен международному преступлению.
В последний раз новое уголовное преступление вводилось в международное право после Второй мировой войны. Устав Нюрнбергского и Токийского трибуналов добавил преступления против человечества к уже существовавшим ранее военным преступлениям и преступлениям против мира («агрессия»), закрепив идею, что некоторые действия являются настолько вопиющими, что – кто бы ни был их конкретной жертвой – они касаются нас всех. Вскоре, в 1948 году, одно из преступлений против человечества – геноцид – было включено в новую конвенцию.
Не исключено, что мы становимся свидетелями такого же решающего момента в наших отношениях с окружающей средой. В июле многосторонняя независимая группа международных юристов опубликовала проект текста, в котором даётся определение преступления «экоцид» и предлагается включить его в статут Международного уголовного суда (ICC). Параллели очевидны: признание экоцида международным преступлением означает понимание, что серьёзный вред, наносимый нашей окружающей среде, является преступление против всех нас, и что мы не можем больше оставлять этот вопрос на усмотрение регуляторов отдельных государств.
Данная группа экспертов, в которой мы работали и которая была организован Фондом «Стоп экоцид» (SEF), определяет преступление экоцида следующим образом: незаконные или злонамеренные действия, совершённые со знанием, что имеется существенная вероятность нанесения этими действиями серьёзного и либо широкого, либо долгосрочного вреда окружающей среде.
Чтобы образовать состав преступления, эти действия должны соответствовать двум критериям. Во-первых, должна быть существенная вероятность, что они причинят серьёзный и либо широкий, либо долгосрочный вред окружающей среде. Серьёзность необходима при любых обстоятельствах, при этом вероятный вред должен быть либо широким (то есть простирающимся за пределы ограниченной зоны, пересекающим государственные границы, влияющим на целую экосистему или большое количество людей), либо долгосрочным (то есть необратимым или неисправимым путём естественного восстановления природы за разумный период времени). Это определение охватывает такие ситуации, как токсичное заражение населённого центра (большое количество людей, но сравнительно ограниченная географическая зона) или разрушение морской экосистемы, которая может быть ограниченной в размерах, но потерянной навсегда.
Чтобы соответствовать второму критерию, вред должен быть «незаконным или злонамеренным». В идеале окружающая среда должна быть адекватно защищена национальными законами, и лишь экстремальные нарушения считались бы международными преступлениями. Термин «незаконное» относится именно к таким ситуациям. Однако национальное законодательство варьируется, а в международном экологическом праве содержится мало прямых запретов. Некоторые легально разрешённые действия, вредящие окружающей среде, являются социально желаемыми: например, крайне необходимые жилые, транспортные или инфраструктурные проекты. В таких случаях международное экологическое право устанавливает принципы (прежде всего, принцип устойчивого развития), в соответствии с которыми себя должны вести государства. Термин «злонамеренный» в определении экоцида служит как раз этой цели и касается легально разрешённых действий, которые являются безрассудными из-за непропорционально высокого уровня вероятного вреда.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Для признания экоцида международным преступлением (наряду с геноцидом, преступлениями против человечества, военными преступлениями и агрессией) потребуется поддержка как минимум двух третей государств-членов ICC (на сегодня это 123 государства). А затем эта норма вступит в силу для любого государства, которое её ратифицирует. Частные лица, которые занимают ответственные должности и действия которых подпадают под определение экоцида, будут подвергнуты судебному преследованию в ICC или же в любых национальных судах с соответствующей юрисдикцией, а в случае признания виновными приговорены к тюремному сроку. Это будет крупный сдвиг по сравнению с нынешним статус-кво, когда для многих наихудших случаев масштабного разрушения окружающей среды уголовное наказание отсутствует не только на международном уровне, но зачастую и на национальном. В большинстве юрисдикций частные лица и корпорации подвергаются лишь финансовым наказаниям.
Криминализация экоцида могла бы оказать более сильный сдерживающий эффект, чем перспектива обвинений в геноциде или военных преступлениях, потому что, как правило, такое преступление совершают корпорации. Поскольку стоимость компании сильно зависит от её репутации и доверия инвесторов, её менеджеры могут многое потерять, оказавшись на той же скамье подсудимых, что и военные преступники (ICC преследует частных лиц, совершивших преступления, а не корпорации). Уже один риск обвинения в совершении международного преступления может подтолкнуть корпоративных руководителей к использованию более безопасных и устойчивых методов работы. Надежды возлагаются на то, что эффект сдерживания вступит в силу задолго до того, как вступит в силу сам закон, поскольку перспективы такого законодательства станут сразу очевидны.
Есть, конечно, препятствия на пути движения вперёд. ICC уже сталкивается с трудностями, а как показывает ситуация во Франции, национальное законодательство об экоциде может быть проблематичным (в недавно принятый закон «О климате и устойчивости» 2021 года включено ослабленное и подвергавшееся сильной критике определение этого термина).
Тем не менее можно и нужно сформировать широкую международную поддержку для включения в международное право преступления экоцид. Правительства целого ряда стран, в том числе Вануату, Мальдивы, Франция, Бельгия, Финляндия, Испания, Канада и Люксембург, уже выразили свою заинтересованность. А в парламентах некоторых стран, включая Бельгию, Португалию, Бразилию, Францию, Боливию, Бангладеш, Великобританию и Чили, были поданы соответствующие предложения или законопроекты. Страны мира не должны ждать, пока наступит катастрофа, чтобы остановить международное преступление нашего времени.