ЛОНДОН – Несмотря на неопределенность, преобладающую на сегодняшнем глобальном энергетическом рынке, очевидным стало одно: правительства вновь подтверждают свою центральную роль. Мотив скорее прагматичный, чем идеологический, и детали варьируют от одной страны к другой, но тенденция не вызывает сомнений. Правительства всех политических мастей возвращают себе контроль над рынком, который в значительной степени оставался в руках частных фирм с лишь ограниченным регулированием. Во многих западных экономиках это, возможно, является самым крупным изменением в балансе государственной и частной экономической власти со времен Второй мировой войны.
Вновь обретенная напористость государства частично объясняется огромным ростом цен, угрожающим масштабной энергетической бедностью и крахом некоторых энергоемких предприятий. После многих лет недостаточного инвестирования в этот сектор резкое увеличение спроса на энергоносители после пандемии COVID-19, особенно в Азии, неизбежно вызвал скачок цен. Во второй половине 2021 года, стоимость природного газа для потребителей в Евросоюзе выросла на 12%.
Но это было всего лишь прелюдией к нынешним скачкам цен, вызванным вторжением России в Украину. План ЕС сократить импорт российского природного газа на две трети к 2023 году, а также сокращение Россией поставок в другие страны, включая Германию и Финляндию, привели к пятикратному увеличению европейской базовой цены за 12 месяцев до июня этого года. По одной из оценок, средние потребительские счета за электроэнергию в Британии – которая импортирует мало российского газа, но зависит от мирового рынка для удовлетворения 50% своих ежедневных потребностей -к началу следующего года могут в четыре раза превысить уровень 2021 года.
Вторым мощным фактором, принуждающим к вмешательству правительства, является изменение климата. Всплеск спроса на энергоносители в прошлом году был поддержан углем, который остается доминирующим источником энергии в Азии, в результате чего выбросы парниковых газов вернулись к допандемическому уровню. Несмотря на быстрый рост возобновляемых источников энергии, таких как ветряная и солнечная энергия, сохраняющаяся во всем мире зависимость от углеводородов означает, что без дальнейшего государственного вмешательства выбросы в течение нескольких лет будут увеличиваться.
Ни одна из этих проблем не может быть решена одними лишь силами рынка. Без установления цены на углерод или других мер регулирования, которые могут быть введены только правительствами, люди будут продолжать пользоваться автомобилями, работающими на бензине. Рыночные силы мало что могут сделать для оказания помощи семьям, столкнувшимся с резким ростом цен на товары первой необходимости. Рынки также не могут перераспределить непредвиденную прибыль, полученную такими компаниями, как Saudi Aramco, которая сообщила о рекордной прибыли в размере 48,4 миллиарда долларов во втором квартале этого года, многочисленным более мелким предприятиям, для которых энергия является важнейшим ресурсом.
Вмешательство государства в энергетический рынок принимает многочисленные и разнообразные формы. Правительство Германии объявило о своих планах использовать 2% территории страны для производства ветровой энергии и разрабатывает схемы аварийного нормирования, для управления ожидаемым дефицитом энергии зимой после прекращения поставок российского газа. Первоначально, все британские домохозяйства получили пособие в размере 400 фунтов стерлингов (450 долларов США), чтобы справиться с растущими счетами за электроэнергию, частично финансируемые непредвиденным налогом на производителей нефти и газа. Но этого оказалось недостаточно, и, став новым Премьер-Министром Великобритании, Лиз Трасс ввела двухлетнее ограничение на счета за энергию для домашних хозяйств и предложила краткосрочную поддержку бизнес-пользователям. Чтобы увеличить внутренние поставки энергии, она предоставила новые лицензии на нефть и газ в Северном море и сняла мораторий на фрекинг. Зеленая повестка Соединенного Королевства номинально остается в силе, поскольку с 2030 года не будут лицензироваться новые автомобили с бензиновым или дизельным двигателем, но на данный момент вмешательство правительства сосредоточено на контроле над ценами и увеличении добычи углеводородов.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
По ту сторону Атлантики, недавно принятый Президентом США Джо Байденом Закон о снижении инфляции предусматривает выделение 27 миллиардов долларов на помощь американским домохозяйствам с низким и средним доходом в переходе на более чистую энергию, а также финансирование для поддержания убыточного атомно-энергетического сектора страны. Во Франции Президент Эммануэль Макрон находится в процессе полной национализации энергетической компании EDF, бывшего флагмана французской промышленной мощи, которая пережила два десятилетия управленческих и технических провалов. Как в США, так и на большей части континентальной Европы был ужесточен контроль за ценами на энергоносители.
К сожалению, эти и многие другие недавние правительственные инициативы являются лишь частичным ответом на фундаментальные проблемы отсутствия энергетической безопасности и изменения климата. Слишком многие меры недостаточно продуманы, неэффективны и не устраняют основные препятствия на пути к изменениям.
Например, серьезный переход на электромобили имеет смысл только в том случае, если доступны как зарядные сети, так и надежные источники поставок современных материалов, от которых зависят электромобили. Небольшие универсальные денежные выплаты обходятся дорого и не решают проблему долгосрочной хронической энергетической бедности. Политика, направленная на увеличение выработки ветровой энергии не будет иметь никакого значения, если не будет создана инфраструктура для решения проблем связанных с распределением электроэнергии.
Правительства стремятся к краткосрочным решениям, которые показывают, что они работают. Но полученные в результате политики не всегда самые дешевые или самые эффективные, и многие из них оказываются не более чем временными решениями. Ни в одной из упомянутых выше стран не сложился прочный консенсус по тому, как должна выглядеть долгосрочная энергетическая политика.
Вместе с тем, тенденция к более активному государственному вмешательству в энергетический сектор хорошо себя зарекомендовала. По мере того, как выявляются недостатки конкретной политики, директивные органы будут на это реагировать более активным вмешательством. Роль государства должна будет еще больше расшириться, не в последнюю очередь для устранения возникшего инвестиционного разрыва. Дополнительные средства необходимы для удовлетворения будущего спроса на все виды энергии и связанную с ними инфраструктуру. Финансирование перехода к низкоуглеродной экономике потребует огромных средств.
Правительства, вероятно, станут основным источником необходимого капитала, а также предоставления гарантий и субсидий частному сектору. Но далеко не факт, что правительства, многие из которых уже финансово перегружены из-за COVID-19, отреагируют адекватно. В Великобритании оппозиционная Лейбористская партия, которая в настоящее время значительно продвинулась в опросах общественного мнения, пообещала создать новую государственную компанию Great British Energy, чтобы к 2030 году обеспечить безуглеродный сектор электроэнергии.
Ничто из этого не является рецептом идеального результата. Задача обеспечения бесперебойного и доступного энергоснабжения слишком важна для того, чтобы ее можно было оставить рынку, и слишком сложна для того, чтобы ее могли взять на себя министры и бюрократы. Участие обеих сторон необходимо, всего лишь одной недостаточно.
Логика указывает на механизмы сотрудничества, когда правительства устанавливают энергетические цели и стандарты, а фирмы частного сектора конкурируют за участие в достижении общих целей. Однако достижение такого сотрудничества и баланса в настоящее время кажется не более чем отдаленной мечтой.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
From a long list of criminal indictments to unfavorable voter demographics, there is plenty standing between presumptive GOP nominee Donald Trump and a second term in the White House. But a Trump victory in the November election remains a distinct possibility – and a cause for serious economic concern.
Contrary to what former US President Donald Trump would have the American public believe, no president enjoys absolute immunity from criminal prosecution. To suggest otherwise is to reject a bedrock principle of American democracy: the president is not a monarch.
explains why the US Supreme Court must reject the former president's claim to immunity from prosecution.
When comparing Ukraine’s situation in 2024 to Europe’s in 1941, Russia’s defeat seems entirely possible. But it will require the West, and the US in particular, to put aside domestic political squabbles and muster the political will to provide Ukraine with consistent and robust military and financial assistance.
compare Russia's full-scale invasion to World War II and see reason to hope – as long as aid keeps flowing.
ЛОНДОН – Несмотря на неопределенность, преобладающую на сегодняшнем глобальном энергетическом рынке, очевидным стало одно: правительства вновь подтверждают свою центральную роль. Мотив скорее прагматичный, чем идеологический, и детали варьируют от одной страны к другой, но тенденция не вызывает сомнений. Правительства всех политических мастей возвращают себе контроль над рынком, который в значительной степени оставался в руках частных фирм с лишь ограниченным регулированием. Во многих западных экономиках это, возможно, является самым крупным изменением в балансе государственной и частной экономической власти со времен Второй мировой войны.
Вновь обретенная напористость государства частично объясняется огромным ростом цен, угрожающим масштабной энергетической бедностью и крахом некоторых энергоемких предприятий. После многих лет недостаточного инвестирования в этот сектор резкое увеличение спроса на энергоносители после пандемии COVID-19, особенно в Азии, неизбежно вызвал скачок цен. Во второй половине 2021 года, стоимость природного газа для потребителей в Евросоюзе выросла на 12%.
Но это было всего лишь прелюдией к нынешним скачкам цен, вызванным вторжением России в Украину. План ЕС сократить импорт российского природного газа на две трети к 2023 году, а также сокращение Россией поставок в другие страны, включая Германию и Финляндию, привели к пятикратному увеличению европейской базовой цены за 12 месяцев до июня этого года. По одной из оценок, средние потребительские счета за электроэнергию в Британии – которая импортирует мало российского газа, но зависит от мирового рынка для удовлетворения 50% своих ежедневных потребностей -к началу следующего года могут в четыре раза превысить уровень 2021 года.
Вторым мощным фактором, принуждающим к вмешательству правительства, является изменение климата. Всплеск спроса на энергоносители в прошлом году был поддержан углем, который остается доминирующим источником энергии в Азии, в результате чего выбросы парниковых газов вернулись к допандемическому уровню. Несмотря на быстрый рост возобновляемых источников энергии, таких как ветряная и солнечная энергия, сохраняющаяся во всем мире зависимость от углеводородов означает, что без дальнейшего государственного вмешательства выбросы в течение нескольких лет будут увеличиваться.
Ни одна из этих проблем не может быть решена одними лишь силами рынка. Без установления цены на углерод или других мер регулирования, которые могут быть введены только правительствами, люди будут продолжать пользоваться автомобилями, работающими на бензине. Рыночные силы мало что могут сделать для оказания помощи семьям, столкнувшимся с резким ростом цен на товары первой необходимости. Рынки также не могут перераспределить непредвиденную прибыль, полученную такими компаниями, как Saudi Aramco, которая сообщила о рекордной прибыли в размере 48,4 миллиарда долларов во втором квартале этого года, многочисленным более мелким предприятиям, для которых энергия является важнейшим ресурсом.
Вмешательство государства в энергетический рынок принимает многочисленные и разнообразные формы. Правительство Германии объявило о своих планах использовать 2% территории страны для производства ветровой энергии и разрабатывает схемы аварийного нормирования, для управления ожидаемым дефицитом энергии зимой после прекращения поставок российского газа. Первоначально, все британские домохозяйства получили пособие в размере 400 фунтов стерлингов (450 долларов США), чтобы справиться с растущими счетами за электроэнергию, частично финансируемые непредвиденным налогом на производителей нефти и газа. Но этого оказалось недостаточно, и, став новым Премьер-Министром Великобритании, Лиз Трасс ввела двухлетнее ограничение на счета за энергию для домашних хозяйств и предложила краткосрочную поддержку бизнес-пользователям. Чтобы увеличить внутренние поставки энергии, она предоставила новые лицензии на нефть и газ в Северном море и сняла мораторий на фрекинг. Зеленая повестка Соединенного Королевства номинально остается в силе, поскольку с 2030 года не будут лицензироваться новые автомобили с бензиновым или дизельным двигателем, но на данный момент вмешательство правительства сосредоточено на контроле над ценами и увеличении добычи углеводородов.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
По ту сторону Атлантики, недавно принятый Президентом США Джо Байденом Закон о снижении инфляции предусматривает выделение 27 миллиардов долларов на помощь американским домохозяйствам с низким и средним доходом в переходе на более чистую энергию, а также финансирование для поддержания убыточного атомно-энергетического сектора страны. Во Франции Президент Эммануэль Макрон находится в процессе полной национализации энергетической компании EDF, бывшего флагмана французской промышленной мощи, которая пережила два десятилетия управленческих и технических провалов. Как в США, так и на большей части континентальной Европы был ужесточен контроль за ценами на энергоносители.
К сожалению, эти и многие другие недавние правительственные инициативы являются лишь частичным ответом на фундаментальные проблемы отсутствия энергетической безопасности и изменения климата. Слишком многие меры недостаточно продуманы, неэффективны и не устраняют основные препятствия на пути к изменениям.
Например, серьезный переход на электромобили имеет смысл только в том случае, если доступны как зарядные сети, так и надежные источники поставок современных материалов, от которых зависят электромобили. Небольшие универсальные денежные выплаты обходятся дорого и не решают проблему долгосрочной хронической энергетической бедности. Политика, направленная на увеличение выработки ветровой энергии не будет иметь никакого значения, если не будет создана инфраструктура для решения проблем связанных с распределением электроэнергии.
Правительства стремятся к краткосрочным решениям, которые показывают, что они работают. Но полученные в результате политики не всегда самые дешевые или самые эффективные, и многие из них оказываются не более чем временными решениями. Ни в одной из упомянутых выше стран не сложился прочный консенсус по тому, как должна выглядеть долгосрочная энергетическая политика.
Вместе с тем, тенденция к более активному государственному вмешательству в энергетический сектор хорошо себя зарекомендовала. По мере того, как выявляются недостатки конкретной политики, директивные органы будут на это реагировать более активным вмешательством. Роль государства должна будет еще больше расшириться, не в последнюю очередь для устранения возникшего инвестиционного разрыва. Дополнительные средства необходимы для удовлетворения будущего спроса на все виды энергии и связанную с ними инфраструктуру. Финансирование перехода к низкоуглеродной экономике потребует огромных средств.
Правительства, вероятно, станут основным источником необходимого капитала, а также предоставления гарантий и субсидий частному сектору. Но далеко не факт, что правительства, многие из которых уже финансово перегружены из-за COVID-19, отреагируют адекватно. В Великобритании оппозиционная Лейбористская партия, которая в настоящее время значительно продвинулась в опросах общественного мнения, пообещала создать новую государственную компанию Great British Energy, чтобы к 2030 году обеспечить безуглеродный сектор электроэнергии.
Ничто из этого не является рецептом идеального результата. Задача обеспечения бесперебойного и доступного энергоснабжения слишком важна для того, чтобы ее можно было оставить рынку, и слишком сложна для того, чтобы ее могли взять на себя министры и бюрократы. Участие обеих сторон необходимо, всего лишь одной недостаточно.
Логика указывает на механизмы сотрудничества, когда правительства устанавливают энергетические цели и стандарты, а фирмы частного сектора конкурируют за участие в достижении общих целей. Однако достижение такого сотрудничества и баланса в настоящее время кажется не более чем отдаленной мечтой.