НЬЮ-ЙОРК – Не похоже, чтобы финансовые рынки в полной мере учитывали в ценах активов риски, связанные с российским вторжением в Украину. Отсутствие какой-либо значимой негативной реакции на рынках акций, а также корпоративных и государственных долговых обязательств в Европе, США, Канаде и Японии выглядело бы едва ли разумным, даже если бы не было никаких шансов на эскалацию нынешней ситуации и её перерастание в открытый конфликт между НАТО и Россией. Но это не единственный реальный риск; не менее реальна угроза превращения этого конфликта в ядерный.
За пределами Украины и России возможные краткосрочные экономические и финансовые последствия войны, начатой Владимиром Путиным, выглядят весьма материальными, но управляемыми – при условии, что этот конфликт не расширится. Ущерб от негативного шока на стороне предложения будет выражаться главным образом в виде роста цен на сырьё, прежде всего, на нефть и газ, пшеницу, алюминий, а также стратегические сырьевые материалы, такие как палладий и неоновый газ.
Даже в таком сценарии «ограниченного конфликта с использованием обычных вооружений» дефицит ископаемого топлива, потеря экспортных рынков и периодические кибератаки будут усугублять стагфляционный эффект резкого роста цен на сырьё в Европе. А на глобальном уровне потенциальный ВВП пострадает в среднесрочной и долгосрочной перспективе из-за новой развилки между торговой и финансовой системой с Китаем и Россией в центре, с одной стороны, и системой, где центрами будут США, Европа и Япония, с другой. Кроме того, правительства и корпорации будут стараться повысить устойчивость своих производственных цепочек, перераспределяя инвестиции и другие ресурсы для защиты от рисков, что будет дополнительно снижать потенциальный ВВП.
Глобальные рынки активов не учитывают в ценах даже этот сценарий, а он является лучшим из худших. Между тем, в случае эскалации российско-украинской войны и её превращения в войну России с НАТО, возникнет серьёзный риск ядерного конфликта. Одним из надёжных способов добиться такой эскалации стало бы решение НАТО ввести бесполётную зону над Украиной, к чему призывает украинское правительство.
Хотя правительства стран НАТО и Запада ввели экономические и финансовые санкции против России, а также поставляют Украине противотанковое оружие, дроны, переносные зенитно-ракетные комплексы и боеприпасы, все эти формы поддержки не являются актом войны. А вот обеспечение контроля над бесполётной зоной означало бы необходимость сбивать российские цели. Если НАТО пойдёт на такой шаг, тогда станет неизбежным расширение этой войны.
Даже если подобный расширенный конфликт и дальше вёлся бы с помощью обычных вооружений, он уже привёл бы к катастрофическим гуманитарным и экономическим бедствиям в регионе. Риск ядерной конфронтации – с применением как тактического, так и стратегического ядерного оружия – стал бы выше, чем когда-либо со времён Холодной войны. Над территорией и гражданами всех стран НАТО нависла бы экзистенциальная угроза.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Пока что НАТО решительно отвергает призывы к установлению бесполётной зоны. Альянс также демонстрирует сдержанную реакцию на путинское бряцание ядерным оружием. Путин перевёл ядерные силы России в режим повышенной боеготовности 27 февраля 2022 года в ответ на западные санкции и, как он выразился, «агрессивные заявления» стран НАТО. В тот же день Беларусь отказалась от своего безъядерного статуса, что позволяет разместить российское ядерное оружие на её территории. Этой эскалации предшествовали масштабные стратегические ядерные учения России, проведённые 19 февраля, а также телевизионное выступление Путина 24 февраля, в котором он объявил о вторжении и подчеркнул, что Россия по-прежнему является один из самых сильных в мире государств с ядерным оружием.
Хотя эти заявления, вероятно, являются пустыми угрозами, их нельзя просто игнорировать. Дело в том, что иногда происходят опасные случайности, а риск ядерной ошибки всегда возрастает, когда начинается размахивание ядерными арсеналами. Кроме того, хотя ни один разумный человек не прибегнет к ядерному оружию, осознавая угрозу взаимного гарантированного уничтожения, надёжность такого уничтожения можно поставить под сомнение. И разумности может оказаться недостаточно там, где она больше всего нужна. Некоторые наблюдатели уже сомневаются в том, что Путин остаётся вполне компетентным, и предполагают, что изоляция во время пандемии могла усилить его паранойю.
С января 2020 года «Часы Судного дня» (проект «Бюллетеня учёных-атомщиков») показывают 100 секунд до полуночи, то есть, по мнению этой организации, человечество сегодня ближе к рукотворному апокалипсису, чем за всю историю с момента запуска часов в 1947 году. Эта оценка учитывает главным образом ядерные риски, изменение климата и технологии, которые могут привести к сбоям. Перевод стрелок часов, если это необходимо, происходит раз в год, и в этом году решение принималось 20 января. Если бы оно принималось 1 марта стрелки, несомненно, стали бы ещё ближе к полуночи и Армагеддону.
Риск ядерной войны сегодня выглядит более высоким, чем когда-либо со времён Карибского кризиса в октябре 1962 года или, по крайней мере, со времён учений НАТО «Опытный лучник» («Able Archer») в 1983 году. Члены Политбюро и советские военные восприняли эти учения как прикрытие для нанесения реального первого ядерного удара и начали подготовку к ядерной войне. Влияние Карибского кризиса на фондовый рынок США было незначительным: индекс S&P 500 снизился примерно на 7%, а затем, когда советский лидер Никита Хрущёв уступил, он почти полностью отыграл это падение. Об инциденте с «Able Archer» публика ничего не знала вплоть до 2015 года, поэтому рынки нельзя винить в отсутствии реакции.
Сегодня нет ни малейших признаков, что рынки обратили хоть какое-нибудь внимание на возросший риск ядерного конфликта. У подобной игры есть название: отрицание.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The finance underpinning supply chains is crucial, but too many small businesses in emerging and developing economies cannot access it, cutting them off from the benefits of global trade. Plucking this relatively low-hanging fruit can drive progress toward many development goals at once.
show how a lack of supply-chain finance keeps many businesses and economies on the sidelines.
Diane Coyle
advocates a new public philosophy that rejects viewing “government” and “market” as opposites, explains why time-use data must shape technological development, warns that policymakers are devising AI regulation in a thick conceptual fog, and more.
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free and requires only your email address.
НЬЮ-ЙОРК – Не похоже, чтобы финансовые рынки в полной мере учитывали в ценах активов риски, связанные с российским вторжением в Украину. Отсутствие какой-либо значимой негативной реакции на рынках акций, а также корпоративных и государственных долговых обязательств в Европе, США, Канаде и Японии выглядело бы едва ли разумным, даже если бы не было никаких шансов на эскалацию нынешней ситуации и её перерастание в открытый конфликт между НАТО и Россией. Но это не единственный реальный риск; не менее реальна угроза превращения этого конфликта в ядерный.
За пределами Украины и России возможные краткосрочные экономические и финансовые последствия войны, начатой Владимиром Путиным, выглядят весьма материальными, но управляемыми – при условии, что этот конфликт не расширится. Ущерб от негативного шока на стороне предложения будет выражаться главным образом в виде роста цен на сырьё, прежде всего, на нефть и газ, пшеницу, алюминий, а также стратегические сырьевые материалы, такие как палладий и неоновый газ.
Даже в таком сценарии «ограниченного конфликта с использованием обычных вооружений» дефицит ископаемого топлива, потеря экспортных рынков и периодические кибератаки будут усугублять стагфляционный эффект резкого роста цен на сырьё в Европе. А на глобальном уровне потенциальный ВВП пострадает в среднесрочной и долгосрочной перспективе из-за новой развилки между торговой и финансовой системой с Китаем и Россией в центре, с одной стороны, и системой, где центрами будут США, Европа и Япония, с другой. Кроме того, правительства и корпорации будут стараться повысить устойчивость своих производственных цепочек, перераспределяя инвестиции и другие ресурсы для защиты от рисков, что будет дополнительно снижать потенциальный ВВП.
Глобальные рынки активов не учитывают в ценах даже этот сценарий, а он является лучшим из худших. Между тем, в случае эскалации российско-украинской войны и её превращения в войну России с НАТО, возникнет серьёзный риск ядерного конфликта. Одним из надёжных способов добиться такой эскалации стало бы решение НАТО ввести бесполётную зону над Украиной, к чему призывает украинское правительство.
Хотя правительства стран НАТО и Запада ввели экономические и финансовые санкции против России, а также поставляют Украине противотанковое оружие, дроны, переносные зенитно-ракетные комплексы и боеприпасы, все эти формы поддержки не являются актом войны. А вот обеспечение контроля над бесполётной зоной означало бы необходимость сбивать российские цели. Если НАТО пойдёт на такой шаг, тогда станет неизбежным расширение этой войны.
Даже если подобный расширенный конфликт и дальше вёлся бы с помощью обычных вооружений, он уже привёл бы к катастрофическим гуманитарным и экономическим бедствиям в регионе. Риск ядерной конфронтации – с применением как тактического, так и стратегического ядерного оружия – стал бы выше, чем когда-либо со времён Холодной войны. Над территорией и гражданами всех стран НАТО нависла бы экзистенциальная угроза.
Secure your copy of PS Quarterly: The Climate Crucible
The newest issue of our magazine, PS Quarterly: The Climate Crucible, is here. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Premium now.
Subscribe Now
Пока что НАТО решительно отвергает призывы к установлению бесполётной зоны. Альянс также демонстрирует сдержанную реакцию на путинское бряцание ядерным оружием. Путин перевёл ядерные силы России в режим повышенной боеготовности 27 февраля 2022 года в ответ на западные санкции и, как он выразился, «агрессивные заявления» стран НАТО. В тот же день Беларусь отказалась от своего безъядерного статуса, что позволяет разместить российское ядерное оружие на её территории. Этой эскалации предшествовали масштабные стратегические ядерные учения России, проведённые 19 февраля, а также телевизионное выступление Путина 24 февраля, в котором он объявил о вторжении и подчеркнул, что Россия по-прежнему является один из самых сильных в мире государств с ядерным оружием.
Хотя эти заявления, вероятно, являются пустыми угрозами, их нельзя просто игнорировать. Дело в том, что иногда происходят опасные случайности, а риск ядерной ошибки всегда возрастает, когда начинается размахивание ядерными арсеналами. Кроме того, хотя ни один разумный человек не прибегнет к ядерному оружию, осознавая угрозу взаимного гарантированного уничтожения, надёжность такого уничтожения можно поставить под сомнение. И разумности может оказаться недостаточно там, где она больше всего нужна. Некоторые наблюдатели уже сомневаются в том, что Путин остаётся вполне компетентным, и предполагают, что изоляция во время пандемии могла усилить его паранойю.
С января 2020 года «Часы Судного дня» (проект «Бюллетеня учёных-атомщиков») показывают 100 секунд до полуночи, то есть, по мнению этой организации, человечество сегодня ближе к рукотворному апокалипсису, чем за всю историю с момента запуска часов в 1947 году. Эта оценка учитывает главным образом ядерные риски, изменение климата и технологии, которые могут привести к сбоям. Перевод стрелок часов, если это необходимо, происходит раз в год, и в этом году решение принималось 20 января. Если бы оно принималось 1 марта стрелки, несомненно, стали бы ещё ближе к полуночи и Армагеддону.
Риск ядерной войны сегодня выглядит более высоким, чем когда-либо со времён Карибского кризиса в октябре 1962 года или, по крайней мере, со времён учений НАТО «Опытный лучник» («Able Archer») в 1983 году. Члены Политбюро и советские военные восприняли эти учения как прикрытие для нанесения реального первого ядерного удара и начали подготовку к ядерной войне. Влияние Карибского кризиса на фондовый рынок США было незначительным: индекс S&P 500 снизился примерно на 7%, а затем, когда советский лидер Никита Хрущёв уступил, он почти полностью отыграл это падение. Об инциденте с «Able Archer» публика ничего не знала вплоть до 2015 года, поэтому рынки нельзя винить в отсутствии реакции.
Сегодня нет ни малейших признаков, что рынки обратили хоть какое-нибудь внимание на возросший риск ядерного конфликта. У подобной игры есть название: отрицание.