ДАРЕМ – Сложно не заметить недоверие охватившее общества Ближнего Востока. Как подтверждают реальные эксперименты, Арабы гораздо меньше доверяют незнакомцам, иностранцам или местным, чем скажем, европейцы. Это затрудняет прогресс во многих областях, начиная от развития бизнеса до правительственных реформ.
Общества с низким уровнем доверия в гораздо меньшей степени участвуют в международной торговле, и привлекают меньше инвестиций. И действительно, по данным Всемирного Обзора Ценностей и соответствующим научным исследованиям, недостаток доверия между людьми на Ближнем Востоке, ограничивает коммерческие сделки лишь между людьми знающими друг друга лично или через общих знакомых. Из-за отсутствия доверия, Арабы часто упускают потенциально прибыльные возможности, выгоду от которых можно получить посредством взаимоотношений.
Так же, как и в своих отношениях с государственными учреждениями, Арабы как правило, стремятся найти посредника, с которым у них есть какие-либо личные связи. Следствием этого являются неравенства относительно того, что люди могут ожидать от подобных учреждений. Это подрывает их эффективность.
Однозначно, существует необходимость решения проблемы дефицита доверия на Ближнем Востоке. Первый шаг на пути к ее решению, это понять ее причины.
Одна из потенциально важных причин лежит в различии между восприятиями мусульман и христиан. Конечно, нет никаких официальных данных, позволяющих дать количественное определение дефицита; в большинстве районов Ближнего Востока, осталось слишком мало христиан, чтобы делать существенные статистические сравнения. Но случайные данные свидетельствуют о том, что покупатели, торговцы и инвесторы региона в целом считают, что местным Христианам можно больше доверять, чем местным Мусульманам. “Так было всегда”, говорят они. Моя работа с экономическим историком Джаредом Рубин, изучающим исламские судебные материалы Стамбула семнадцатого и восемнадцатого века, может дать возможность понять почему.
В то время Стамбул был космополитическим городом; около 35% его местных жителей были Христианами, а 6% были Евреями. В соответствии с законами Ислама (Шариата), Мусульмане должны были вести бизнес по Исламским правилам, а в случае, если хотели разрешить конфликт, они должны были обращаться в Исламский суд. Со своей стороны, Христиане и Евреи могли вести бизнес по своим собственным правилам, при том, что они, если того пожелают, были вольны также следовать Исламским правилам и обращаться в Исламские суды. Но, безусловно, в случае, если они участвовали в деле против мусульманина, оно должно было быть рассмотрено в Исламском суде.
Project Syndicate is returning to Climate Week NYC with an even more expansive program. Join us live on September 22 as we welcome speakers from around the world at our studio in Manhattan to address critical dimensions of the climate debate.
Register Now
Когда Мусульманин и немусульманин сталкивались друг с другом в суде, Мусульманин пользовался значительными преимуществами. Во-первых, профессиональное обучение судей предрасполагало их решать любое сомнение в пользу брата Мусульманина. Во-вторых, судебный состав состоял полностью из Мусульман, а это означало, что свидетельства рассматривались исключительно с мусульманской точки зрения. В-третьих, в то время как Мусульмане могли свидетельствовать против кого-либо, Христиане и Евреи могли свидетельствовать только против другого немусульманина.
Но эти преимущества имели и обратную сторону. Поскольку правовая система упростила для Мусульман безнаказанное нарушение контрактов, они чаще прибегали к объявлению дефолта по своим долгам и отказу от выполнения своих обязательств, в качестве деловых партнеров и продавцов. В то же время, немусульмане, чьи обязательства исполнялись более строго, приобрели репутацию надежности. Для того, чтобы отразить различия в предполагаемых рисках, кредиторы, которые преимущественно были Мусульманами, взимали почти на два процентных пункта меньше за кредит с заемщиков Христиан и Евреев, чем с Мусульман (15% в год, в отличие от 17%).
Таким образом, похоже, что представления о благонадежности в Арабском мире коренятся, по крайней мере частично, в неравномерном исполнении обязательств в соответствии с Исламским законом. Религиозные различия в правовом обеспечении продолжались недолго. В середине девятнадцатого века, Исламские суды уступили место, по сути, светским судам, по крайней мере, в отношении торговли и финансов. После этого, исполнение обязательств стало более сбалансированным.
С тех пор, доля немусульман на Ближнем Востоке, в странах с мусульманским большинством, значительно уменьшилась, за счет эмиграции и обменов населением. В результате, немного мусульманских стран Ближнего Востока имеют личный опыт ведения бизнеса с немусульманскими. Тем не менее, старые впечатления, что Мусульмане являются менее надежными, пережили и передавались от семьи к семье, а также сообществами. Старые привычки оппортунистического нарушения договоров, также сохранились, укрепляя унаследованные стереотипы. Тенденция ограничиваться сделками с друзьями и знакомыми, это естественная реакция в условиях низкой доверительной среды.
Как ни парадоксально, эти разрушительные стереотипы возникли из правовой системы, изначально предназначенной дать Мусульманам основное военное и политическое преимущество в их социально-экономических отношениях с Христианами и Евреями. Помимо увеличения расходов, связанных на тот момент с экономическими операциями среди Мусульман, правила, призывающие ограничить религиозную свободу – отрицание “выбора закона” для Мусульман и ограничения немусульманских судебных свидетельских показаний – помогли создать культуру недоверия, которая в настоящее время ограничивает прогресс в различных областях. Таким образом, Исламский закон ослабил мусульманские общины, которые он должен был защищать.
В то время, когда различные политические движения стремятся вновь навязать Шариат, наиболее важно, чем когда-либо, признать уже причинённый долгосрочный ущерб от его использования. То, в чем сегодня нуждается Ближний Восток, это не Исламский закон, а широкомасштабные усилия по восстановлению доверия как между странами и внутри общин, так и в частных организациях и правительстве. Возрождение Исламского закона только углубило бы дефицит доверия, который является основным источником нынешней экономической отсталости и политических неудач Ближнего Востока.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
After a decades-long love affair with laissez-faire policies, many governments – notably in developed countries – are increasingly seeking to shape their economies through tariffs, subsidies, public procurement, and more. But not all industrial policies are created equal, and understanding their nuances and limitations is critical to their success.
Too often, the press and voters treat abortion, and reproductive rights more broadly, as well as other “family” issues – like child tax credits, paid family leave policies and affordable childcare – as somehow different from economic issues. But they are not.
shows why abortion, childcare, and parental leave are not merely “family” issues.
ДАРЕМ – Сложно не заметить недоверие охватившее общества Ближнего Востока. Как подтверждают реальные эксперименты, Арабы гораздо меньше доверяют незнакомцам, иностранцам или местным, чем скажем, европейцы. Это затрудняет прогресс во многих областях, начиная от развития бизнеса до правительственных реформ.
Общества с низким уровнем доверия в гораздо меньшей степени участвуют в международной торговле, и привлекают меньше инвестиций. И действительно, по данным Всемирного Обзора Ценностей и соответствующим научным исследованиям, недостаток доверия между людьми на Ближнем Востоке, ограничивает коммерческие сделки лишь между людьми знающими друг друга лично или через общих знакомых. Из-за отсутствия доверия, Арабы часто упускают потенциально прибыльные возможности, выгоду от которых можно получить посредством взаимоотношений.
Так же, как и в своих отношениях с государственными учреждениями, Арабы как правило, стремятся найти посредника, с которым у них есть какие-либо личные связи. Следствием этого являются неравенства относительно того, что люди могут ожидать от подобных учреждений. Это подрывает их эффективность.
Однозначно, существует необходимость решения проблемы дефицита доверия на Ближнем Востоке. Первый шаг на пути к ее решению, это понять ее причины.
Одна из потенциально важных причин лежит в различии между восприятиями мусульман и христиан. Конечно, нет никаких официальных данных, позволяющих дать количественное определение дефицита; в большинстве районов Ближнего Востока, осталось слишком мало христиан, чтобы делать существенные статистические сравнения. Но случайные данные свидетельствуют о том, что покупатели, торговцы и инвесторы региона в целом считают, что местным Христианам можно больше доверять, чем местным Мусульманам. “Так было всегда”, говорят они. Моя работа с экономическим историком Джаредом Рубин, изучающим исламские судебные материалы Стамбула семнадцатого и восемнадцатого века, может дать возможность понять почему.
В то время Стамбул был космополитическим городом; около 35% его местных жителей были Христианами, а 6% были Евреями. В соответствии с законами Ислама (Шариата), Мусульмане должны были вести бизнес по Исламским правилам, а в случае, если хотели разрешить конфликт, они должны были обращаться в Исламский суд. Со своей стороны, Христиане и Евреи могли вести бизнес по своим собственным правилам, при том, что они, если того пожелают, были вольны также следовать Исламским правилам и обращаться в Исламские суды. Но, безусловно, в случае, если они участвовали в деле против мусульманина, оно должно было быть рассмотрено в Исламском суде.
PS Events: Climate Week NYC 2024
Project Syndicate is returning to Climate Week NYC with an even more expansive program. Join us live on September 22 as we welcome speakers from around the world at our studio in Manhattan to address critical dimensions of the climate debate.
Register Now
Когда Мусульманин и немусульманин сталкивались друг с другом в суде, Мусульманин пользовался значительными преимуществами. Во-первых, профессиональное обучение судей предрасполагало их решать любое сомнение в пользу брата Мусульманина. Во-вторых, судебный состав состоял полностью из Мусульман, а это означало, что свидетельства рассматривались исключительно с мусульманской точки зрения. В-третьих, в то время как Мусульмане могли свидетельствовать против кого-либо, Христиане и Евреи могли свидетельствовать только против другого немусульманина.
Но эти преимущества имели и обратную сторону. Поскольку правовая система упростила для Мусульман безнаказанное нарушение контрактов, они чаще прибегали к объявлению дефолта по своим долгам и отказу от выполнения своих обязательств, в качестве деловых партнеров и продавцов. В то же время, немусульмане, чьи обязательства исполнялись более строго, приобрели репутацию надежности. Для того, чтобы отразить различия в предполагаемых рисках, кредиторы, которые преимущественно были Мусульманами, взимали почти на два процентных пункта меньше за кредит с заемщиков Христиан и Евреев, чем с Мусульман (15% в год, в отличие от 17%).
Таким образом, похоже, что представления о благонадежности в Арабском мире коренятся, по крайней мере частично, в неравномерном исполнении обязательств в соответствии с Исламским законом. Религиозные различия в правовом обеспечении продолжались недолго. В середине девятнадцатого века, Исламские суды уступили место, по сути, светским судам, по крайней мере, в отношении торговли и финансов. После этого, исполнение обязательств стало более сбалансированным.
С тех пор, доля немусульман на Ближнем Востоке, в странах с мусульманским большинством, значительно уменьшилась, за счет эмиграции и обменов населением. В результате, немного мусульманских стран Ближнего Востока имеют личный опыт ведения бизнеса с немусульманскими. Тем не менее, старые впечатления, что Мусульмане являются менее надежными, пережили и передавались от семьи к семье, а также сообществами. Старые привычки оппортунистического нарушения договоров, также сохранились, укрепляя унаследованные стереотипы. Тенденция ограничиваться сделками с друзьями и знакомыми, это естественная реакция в условиях низкой доверительной среды.
Как ни парадоксально, эти разрушительные стереотипы возникли из правовой системы, изначально предназначенной дать Мусульманам основное военное и политическое преимущество в их социально-экономических отношениях с Христианами и Евреями. Помимо увеличения расходов, связанных на тот момент с экономическими операциями среди Мусульман, правила, призывающие ограничить религиозную свободу – отрицание “выбора закона” для Мусульман и ограничения немусульманских судебных свидетельских показаний – помогли создать культуру недоверия, которая в настоящее время ограничивает прогресс в различных областях. Таким образом, Исламский закон ослабил мусульманские общины, которые он должен был защищать.
В то время, когда различные политические движения стремятся вновь навязать Шариат, наиболее важно, чем когда-либо, признать уже причинённый долгосрочный ущерб от его использования. То, в чем сегодня нуждается Ближний Восток, это не Исламский закон, а широкомасштабные усилия по восстановлению доверия как между странами и внутри общин, так и в частных организациях и правительстве. Возрождение Исламского закона только углубило бы дефицит доверия, который является основным источником нынешней экономической отсталости и политических неудач Ближнего Востока.