БЕРЛИН – Давайте на секунду представим, что мы могли бы изменить мир в соответствии с нашими пожеланиями. Острое экономическое неравенство уступает место социальной и политической интеграции. Всеобщие права человека становятся реальностью. Мы прекращаем уничтожение лесов и пахотных земель. Рыбные запасы восстанавливаются. Два миллиарда человек с нетерпением ждут жизни без нищеты, голода и насилия. Вместо пустых разговоров об изменении климата и нехватке ресурсов мы начнем уважать и поддерживать границы допустимого для нашей планеты и ее атмосферы.
Это было целью в 2001 году, когда ООН приняла Цели развития тысячелетия. И это снова станет целью в следующем году, когда сроки ЦРТ истекут и ООН примет новые основы политики по окружающей среде и развитию. Грядущий набор Целей устойчивого развития (ЦУР) будет стремиться к защите экосистем, сохранению природных ресурсов и, как и ЦРТ, к выводу миллионов людей из нищеты.
Сочетание механизмов защиты окружающей среды и развития является хорошей идеей – такой, которая опирается на успех множества юридических обязательных международных конвенций и соглашений, созданных под эгидой ООН для защиты климата, сохранения биоразнообразия, защиты прав человека и борьбы с нищетой. Хотя они не могут быть идеальными – и, к сожалению, у стран, которые их ратифицировали, не всегда получается достичь поставленных целей – они привели к созданию институциональных процессов, которые поощряют страны к выполнению их обещаний, а граждан – требовать от правительств подотчетности.
Однако, хотя ЦУР и будут опираться на твердую правовую основу, сама основа должна продолжать развиваться. Во-первых, до сих пор не установлены глобальные соглашения и цели по крупным экологическим проблемам, в том числе по уничтожению плодородного слоя почвы и глобального производства пластмасс. Такие соглашения будут необходимы, чтобы ЦУР целостно рассматривали права человека, окружающую среду и развитие.
Исследователи и организации гражданского общества призывают к обращению вспять процесса деградации почв к 2020 году и настаивают на проведении по крайней мере одной встречи международной группы экспертов в ООН, чтобы решить этот центральный аспект глобальной продовольственной безопасности. Каждый год мы теряем 12 миллионов гектаров земли – площадь, равная размеру Австрии и Швейцарии – из-за чрезмерного использования земель и применения удобрений. Воздействия на окружающую среду усугубляются крупными хозяйствами. Социальные последствия также могут быть серьезными: переселение, потеря средств к существованию и насильственные конфликты.
Использование пластмасс также необходимо сдерживать. С 1950 года их мировое производство увеличилось в сто раз. Каждый год производится более 280 миллионов тонн пластмасс, значительная часть которых затем попадает в грунтовые воды, реки, океаны – а затем поднимается по пищевой цепи. И несмотря на то, что пластмассы не биоразлагаемы, ни одна страна не обязалась предотвратить их попадание в нашу окружающую среду.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Еще одной крайне неисследованной возможностью будет установление целей по постепенному отказу от экологически и социально вредных субсидий. Во всем мире такие субсидии, например те, которые предлагает Единая сельскохозяйственная политика Европейского Союза, задействуют сотни миллиардов долларов, осушая бюджеты и зачастую ничего не делая для бедных. Их урезание не только избавит нас от порочных стимулов; будут освобождены деньги на образование, всеобщее здравоохранение и инфраструктуру в сельской местности, где они необходимы для создания возможностей получения дохода.
К сожалению, мы вряд ли получим мир нашей мечты. Переговоры по ЦУР отражают то, что в настоящее время возможно на многосторонней основе: относительно немногое. Ни одно правительство по-настоящему не готово к решению причин неравенства и голода, которые требуют принятия справедливого налогообложения и всестороннего благополучия в качестве главных приоритетов. Такие реформы будут более эффективны, чем любая помощь в целях развития, однако сейчас они за пределами доступного.
Правила глобальной экономики остаются неприкосновенными, что делает перестройку финансовой и торговой политики практически невозможной, а это необходимо, чтобы гарантировать, что они не будут приводить к еще большой бедности, неконтролируемому изменению климата и разрушению ресурсов.
Язык, используемый до сих пор, не обнадеживает. Давнишняя приверженность экономическому росту любой ценой не может дать ответа на вопрос о том, как развитие может быть сбалансировано с пределами возможностей нашей планеты, и на тот факт, что миллиарды людей живут в нищете. В конечном мире, бесконечный рост невозможен, и растущее производство не сможет положить еду на каждый стол, если выгоды роста не будут распределены справедливым образом.
И не только развитые страны препятствуют созданию более смелой повестки дня в области развития. Элиты формирующихся рынков и развивающихся стран используют переговоры по ЦУР в первую очередь в качестве платформы для призывов к предоставлению им международной финансовой помощи.
ООН хороша настолько, насколько хороши ее члены. Мы узнаем, насколько они хороши, посмотрев, в какой степени они рассматривают ЦУР как возможность создать подлинно новые приоритеты и по-настоящему универсальные цели для политики по окружающей среде и развитию в двадцать первом веке.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Angela Huyue Zhang
warns that China’s lax approach to regulating artificial intelligence could lead to a crisis, highlights the impact of the market’s deep-seated mistrust of the Chinese legal system, considers how Western regulatory trends influence China, and more.
Tech companies know that if there is an open, democratic debate about data security, consumers’ concerns about digital safeguards will win out. And while the industry's lobbyists tried to ensure that no such debate could ever occur, one of their more cynical moves has now been exposed and thwarted.
details how the industry tried to slip extraordinary protections against regulation into US trade agreements.
If we measure a failed state by the cracks in the edifice of its power, reflected in brewing ideological civil wars, deadlocked assemblies, and increasingly insecure public spaces, we must recognize that the United States is not so unlike Haiti. Both have given rise to violent gangs with political ambitions.
warns that rich Western democracies are not immune to politically motivated gang violence.
БЕРЛИН – Давайте на секунду представим, что мы могли бы изменить мир в соответствии с нашими пожеланиями. Острое экономическое неравенство уступает место социальной и политической интеграции. Всеобщие права человека становятся реальностью. Мы прекращаем уничтожение лесов и пахотных земель. Рыбные запасы восстанавливаются. Два миллиарда человек с нетерпением ждут жизни без нищеты, голода и насилия. Вместо пустых разговоров об изменении климата и нехватке ресурсов мы начнем уважать и поддерживать границы допустимого для нашей планеты и ее атмосферы.
Это было целью в 2001 году, когда ООН приняла Цели развития тысячелетия. И это снова станет целью в следующем году, когда сроки ЦРТ истекут и ООН примет новые основы политики по окружающей среде и развитию. Грядущий набор Целей устойчивого развития (ЦУР) будет стремиться к защите экосистем, сохранению природных ресурсов и, как и ЦРТ, к выводу миллионов людей из нищеты.
Сочетание механизмов защиты окружающей среды и развития является хорошей идеей – такой, которая опирается на успех множества юридических обязательных международных конвенций и соглашений, созданных под эгидой ООН для защиты климата, сохранения биоразнообразия, защиты прав человека и борьбы с нищетой. Хотя они не могут быть идеальными – и, к сожалению, у стран, которые их ратифицировали, не всегда получается достичь поставленных целей – они привели к созданию институциональных процессов, которые поощряют страны к выполнению их обещаний, а граждан – требовать от правительств подотчетности.
Однако, хотя ЦУР и будут опираться на твердую правовую основу, сама основа должна продолжать развиваться. Во-первых, до сих пор не установлены глобальные соглашения и цели по крупным экологическим проблемам, в том числе по уничтожению плодородного слоя почвы и глобального производства пластмасс. Такие соглашения будут необходимы, чтобы ЦУР целостно рассматривали права человека, окружающую среду и развитие.
Исследователи и организации гражданского общества призывают к обращению вспять процесса деградации почв к 2020 году и настаивают на проведении по крайней мере одной встречи международной группы экспертов в ООН, чтобы решить этот центральный аспект глобальной продовольственной безопасности. Каждый год мы теряем 12 миллионов гектаров земли – площадь, равная размеру Австрии и Швейцарии – из-за чрезмерного использования земель и применения удобрений. Воздействия на окружающую среду усугубляются крупными хозяйствами. Социальные последствия также могут быть серьезными: переселение, потеря средств к существованию и насильственные конфликты.
Использование пластмасс также необходимо сдерживать. С 1950 года их мировое производство увеличилось в сто раз. Каждый год производится более 280 миллионов тонн пластмасс, значительная часть которых затем попадает в грунтовые воды, реки, океаны – а затем поднимается по пищевой цепи. И несмотря на то, что пластмассы не биоразлагаемы, ни одна страна не обязалась предотвратить их попадание в нашу окружающую среду.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Еще одной крайне неисследованной возможностью будет установление целей по постепенному отказу от экологически и социально вредных субсидий. Во всем мире такие субсидии, например те, которые предлагает Единая сельскохозяйственная политика Европейского Союза, задействуют сотни миллиардов долларов, осушая бюджеты и зачастую ничего не делая для бедных. Их урезание не только избавит нас от порочных стимулов; будут освобождены деньги на образование, всеобщее здравоохранение и инфраструктуру в сельской местности, где они необходимы для создания возможностей получения дохода.
К сожалению, мы вряд ли получим мир нашей мечты. Переговоры по ЦУР отражают то, что в настоящее время возможно на многосторонней основе: относительно немногое. Ни одно правительство по-настоящему не готово к решению причин неравенства и голода, которые требуют принятия справедливого налогообложения и всестороннего благополучия в качестве главных приоритетов. Такие реформы будут более эффективны, чем любая помощь в целях развития, однако сейчас они за пределами доступного.
Правила глобальной экономики остаются неприкосновенными, что делает перестройку финансовой и торговой политики практически невозможной, а это необходимо, чтобы гарантировать, что они не будут приводить к еще большой бедности, неконтролируемому изменению климата и разрушению ресурсов.
Язык, используемый до сих пор, не обнадеживает. Давнишняя приверженность экономическому росту любой ценой не может дать ответа на вопрос о том, как развитие может быть сбалансировано с пределами возможностей нашей планеты, и на тот факт, что миллиарды людей живут в нищете. В конечном мире, бесконечный рост невозможен, и растущее производство не сможет положить еду на каждый стол, если выгоды роста не будут распределены справедливым образом.
И не только развитые страны препятствуют созданию более смелой повестки дня в области развития. Элиты формирующихся рынков и развивающихся стран используют переговоры по ЦУР в первую очередь в качестве платформы для призывов к предоставлению им международной финансовой помощи.
ООН хороша настолько, насколько хороши ее члены. Мы узнаем, насколько они хороши, посмотрев, в какой степени они рассматривают ЦУР как возможность создать подлинно новые приоритеты и по-настоящему универсальные цели для политики по окружающей среде и развитию в двадцать первом веке.