СТАМБУЛ. Когда оползни опустошили некоторые части Хатлонской области Таджикистана в начале 2009 года, кишлак Балджуван был лучше большинства других подготовлен к бедствию. Биби Рахимова, местный общественный организатор, много лет предупреждала людей о том, что под неустойчивыми склонами жить опасно. Когда же оползень, наконец, случился, все 35 семей Балджувана были благополучно эвакуированы, ни один человек не погиб.
Рахимова входила в состав местной спасательной группы, обученной Oxfam International методам снижения риска при стихийных бедствиях. Благодаря своим действиям до, во время и после оползней она стала героем на гористом западе Таджикистана. Но, кроме того, ее героизм послужил напоминанием, что участие женщин в предупреждении и ликвидации последствий стихийных бедствий способно спасти много жизней.
Разрушительные природные явления в большей степени затрагивают женщин и детей, особенно в странах, где женщины имеют низкий социально-экономический статус. Например, когда Oxfam International подсчитала число жертв цунами в декабре 2004 года в Индийском океане, выяснилось, что женщин погибло почти в четыре раза больше, чем мужчин; в Индии, Индонезии и Шри-Ланке 60-80% погибших были женщинами. Такое же соотношение сохранялось и при многих других катастрофах. Проблема начинается с того, как подается информация о бедствиях в СМИ; при этом мало внимания уделяется гендерной разнице в количестве пострадавших.
Этому неравенству способствуют многие факторы, но основной причиной является гендерная предвзятость. В бедных странах женщины почти всегда являются основными опекунами, и их ответственность за детей, пожилых людей, больных и инвалидов может задержать эвакуацию. Когда в 2011 году в юго-восточной Турции произошло землетрясение, женщин и детей погибло значительно больше, чем мужчин, потому что первые, занятые уходом за близкими, были в это время дома.
Исследования также свидетельствуют: системы раннего оповещения часто не учитывают тот факт, что у мужчин и женщин разное восприятие информации о бедствиях, а также последующие действия. После наводнения в Сербии в 2014 году фокус-группы обнаружили, что женщины ждали официального уведомления об эвакуации, в то время как мужчины полагались на неформальные каналы. Нетрудно заключить, что если официальные приказы запаздывают или информация не поступает, женщин погибнет больше.
Да и работа вне дома не обязательно защищает от угрозы природных катаклизмов. Возьмем, к примеру, текстильную промышленность, отрасль, в которой преобладают женщины, печально известную также тем, что фабрики размещаются в небезопасных зданиях, очень уязвимых при землетрясениях.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
В дополнение к этим опасностям, женщины, пережившие стихийные бедствия, часто сталкиваются с проблемами сексуального и гендерного насилия на этапе ликвидации последствий. В местах временного проживания или лагерях женщины и девочки чаще становятся жертвами насилия и торговли людьми и нередко страдают от антисанитарии, невозможности уединения, а также труднодоступности средств менструальной гигиены и услуг гинеколога. Хотя люди, отвечающие за ликвидацию последствий, могут интуитивно понимать потребности женщин, при планировании и реагировании после стихийных бедствий различия в нуждах и проблемах женщин и мужчин не учитываются.
Конечно, некоторые международные соглашения начинают уделять внимание гендерной дифференциации последствий природных и техногенных катастроф. Один из недавних примеров – Сэндайская рамочная программа по уменьшению риска стихийных бедствий 2015 года, которая была принята после землетрясения и цунами 2011 года в Японии. В резолюции содержится призыв к подписавшим сторонам учитывать гендерные аспекты на всех этапах борьбы со стихийным бедствием – от подготовки до ликвидации последствий.
Тем не менее, предстоит еще немалая работа, и четыре вопроса требуют неотложного внимания. Во-первых, очень важно увеличить количество женщин в поисково-спасательных командах, отчасти потому, что женщины с большей вероятностью знают местоположение домов, где есть дети и пожилые люди. Это одна из основных причин, по которой пожарно-спасательная команда в Кралево (Сербия) с 2016 года стремится привлекать больше женщин в свои ряды.
Во-вторых, больше женщин должно участвовать в оказании психологической помощи после стихийных бедствий, особенно в регионах, где выжившие женщины испытывают барьеры в обсуждении своих травм с мужчинами.
В-третьих, финансирование в этой области должно быть адаптировано к женской специфике. В Боснии и Герцеговине в программах реконструкции, принятых после наводнений 2014 года, первоочередное внимание уделялось предоставлению жилищных субсидий одиноким матерям, и средства из фондов восстановления перенаправлялись предприятиям, где работает много женщин.
Возможно, первейшей целью должно стать обеспечение наибольшему количеству женщин права голоса при принятии решений, связанных с уменьшением риска и реагированием на бедствия. Немаловажно также, чтобы лидеры сообществ и органы власти приняли к исполнению контрольный список из 20 пунктов, разработанный Управлением по уменьшению опасности стихийных бедствий Организации Объединенных Наций, в котором названы способы учета гендерных особенностей при предупреждении природных катастроф. В этом списке также содержится призыв к СМИ сообщать о гендерных различиях в отношении риска и уязвимости при стихийных бедствиях.
Наконец, местные сообщества и органы по борьбе со стихийными бедствиями повсеместно должны принимать стратегию, учитывающую гендерные аспекты, на всех этапах планирования и реагирования на катастрофы. Недавний доклад, опубликованный Программой развития ООН и подразделением «ООН-Женщины», может послужить полезным практическим руководством.
Хотя стихийные бедствия затрагивают все общество, женщины часто несут на себе основное бремя. Катастрофы будут по-прежнему приводить к дискриминации, если мы не изменим свою реакцию с учетом различий между женщинами и мужчинами – что подтверждает опыт жителей кишлака Балджуван.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The escalating war in the Middle East must be understood in a broader context. The fact that the Iranian regime felt emboldened to risk a direct strike on Israel attests to a changing world order in which Western power is increasingly open to challenge.
considers the implications of Iran’s unprecedented decision to launch a direct strike on Israeli territory.
СТАМБУЛ. Когда оползни опустошили некоторые части Хатлонской области Таджикистана в начале 2009 года, кишлак Балджуван был лучше большинства других подготовлен к бедствию. Биби Рахимова, местный общественный организатор, много лет предупреждала людей о том, что под неустойчивыми склонами жить опасно. Когда же оползень, наконец, случился, все 35 семей Балджувана были благополучно эвакуированы, ни один человек не погиб.
Рахимова входила в состав местной спасательной группы, обученной Oxfam International методам снижения риска при стихийных бедствиях. Благодаря своим действиям до, во время и после оползней она стала героем на гористом западе Таджикистана. Но, кроме того, ее героизм послужил напоминанием, что участие женщин в предупреждении и ликвидации последствий стихийных бедствий способно спасти много жизней.
Разрушительные природные явления в большей степени затрагивают женщин и детей, особенно в странах, где женщины имеют низкий социально-экономический статус. Например, когда Oxfam International подсчитала число жертв цунами в декабре 2004 года в Индийском океане, выяснилось, что женщин погибло почти в четыре раза больше, чем мужчин; в Индии, Индонезии и Шри-Ланке 60-80% погибших были женщинами. Такое же соотношение сохранялось и при многих других катастрофах. Проблема начинается с того, как подается информация о бедствиях в СМИ; при этом мало внимания уделяется гендерной разнице в количестве пострадавших.
Этому неравенству способствуют многие факторы, но основной причиной является гендерная предвзятость. В бедных странах женщины почти всегда являются основными опекунами, и их ответственность за детей, пожилых людей, больных и инвалидов может задержать эвакуацию. Когда в 2011 году в юго-восточной Турции произошло землетрясение, женщин и детей погибло значительно больше, чем мужчин, потому что первые, занятые уходом за близкими, были в это время дома.
Исследования также свидетельствуют: системы раннего оповещения часто не учитывают тот факт, что у мужчин и женщин разное восприятие информации о бедствиях, а также последующие действия. После наводнения в Сербии в 2014 году фокус-группы обнаружили, что женщины ждали официального уведомления об эвакуации, в то время как мужчины полагались на неформальные каналы. Нетрудно заключить, что если официальные приказы запаздывают или информация не поступает, женщин погибнет больше.
Да и работа вне дома не обязательно защищает от угрозы природных катаклизмов. Возьмем, к примеру, текстильную промышленность, отрасль, в которой преобладают женщины, печально известную также тем, что фабрики размещаются в небезопасных зданиях, очень уязвимых при землетрясениях.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
В дополнение к этим опасностям, женщины, пережившие стихийные бедствия, часто сталкиваются с проблемами сексуального и гендерного насилия на этапе ликвидации последствий. В местах временного проживания или лагерях женщины и девочки чаще становятся жертвами насилия и торговли людьми и нередко страдают от антисанитарии, невозможности уединения, а также труднодоступности средств менструальной гигиены и услуг гинеколога. Хотя люди, отвечающие за ликвидацию последствий, могут интуитивно понимать потребности женщин, при планировании и реагировании после стихийных бедствий различия в нуждах и проблемах женщин и мужчин не учитываются.
Конечно, некоторые международные соглашения начинают уделять внимание гендерной дифференциации последствий природных и техногенных катастроф. Один из недавних примеров – Сэндайская рамочная программа по уменьшению риска стихийных бедствий 2015 года, которая была принята после землетрясения и цунами 2011 года в Японии. В резолюции содержится призыв к подписавшим сторонам учитывать гендерные аспекты на всех этапах борьбы со стихийным бедствием – от подготовки до ликвидации последствий.
Тем не менее, предстоит еще немалая работа, и четыре вопроса требуют неотложного внимания. Во-первых, очень важно увеличить количество женщин в поисково-спасательных командах, отчасти потому, что женщины с большей вероятностью знают местоположение домов, где есть дети и пожилые люди. Это одна из основных причин, по которой пожарно-спасательная команда в Кралево (Сербия) с 2016 года стремится привлекать больше женщин в свои ряды.
Во-вторых, больше женщин должно участвовать в оказании психологической помощи после стихийных бедствий, особенно в регионах, где выжившие женщины испытывают барьеры в обсуждении своих травм с мужчинами.
В-третьих, финансирование в этой области должно быть адаптировано к женской специфике. В Боснии и Герцеговине в программах реконструкции, принятых после наводнений 2014 года, первоочередное внимание уделялось предоставлению жилищных субсидий одиноким матерям, и средства из фондов восстановления перенаправлялись предприятиям, где работает много женщин.
Возможно, первейшей целью должно стать обеспечение наибольшему количеству женщин права голоса при принятии решений, связанных с уменьшением риска и реагированием на бедствия. Немаловажно также, чтобы лидеры сообществ и органы власти приняли к исполнению контрольный список из 20 пунктов, разработанный Управлением по уменьшению опасности стихийных бедствий Организации Объединенных Наций, в котором названы способы учета гендерных особенностей при предупреждении природных катастроф. В этом списке также содержится призыв к СМИ сообщать о гендерных различиях в отношении риска и уязвимости при стихийных бедствиях.
Наконец, местные сообщества и органы по борьбе со стихийными бедствиями повсеместно должны принимать стратегию, учитывающую гендерные аспекты, на всех этапах планирования и реагирования на катастрофы. Недавний доклад, опубликованный Программой развития ООН и подразделением «ООН-Женщины», может послужить полезным практическим руководством.
Хотя стихийные бедствия затрагивают все общество, женщины часто несут на себе основное бремя. Катастрофы будут по-прежнему приводить к дискриминации, если мы не изменим свою реакцию с учетом различий между женщинами и мужчинами – что подтверждает опыт жителей кишлака Балджуван.