НЬЮ-ЙОРК – Неразбериха между переговорами и решением проблем является сегодня довольно странным и тревожным аспектом глобальной политики. Согласно графику, утвержденному в декабре 2007 года, у нас есть шесть месяцев на принятие глобального соглашения по изменению климата в Копенгагене. Правительства стран проводят масштабные переговоры, однако они не прилагают масштабных усилий для решения проблем. Каждая страна спрашивает себя: «Как бы сделать так, чтобы от меня усилий потребовалось мало, а от других много?», тогда как вместо этого им нужно было бы себя спрашивать: «Каким образом нам необходимо сотрудничать, чтобы суметь достигнуть наши общие цели за минимальную цену при максимальной выгоде?».
Может быть, это и звучит как одно и то же, но это две разные вещи. Решение проблемы изменения климата требует сокращения выбросов углекислого газа от ископаемого топлива, что, в свою очередь, приведет к появлению разнообразных технологий, некоторые из которых уже существуют, однако, большую часть из которых еще только предстоит разработать. Например, если угольные заводы останутся главной составляющей энергетической структуры, то им придется улавливать и хранить свои выбросы CO2; процесс называемый «каптажем и хранением двуокиси углерода», или коротко - CCS. Однако данная технология пока остается неподтвержденной.
Подобным образом нам будет необходимо восстановить веру общественности в новое поколение атомной энергии с безопасными заводами, находящимися под надежным контролем. Нам будут необходимы новые технологии для крупномасштабной мобилизации солнечной энергии, силы ветра и геотермальной энергии. Мы могли бы использовать биотопливо, но только таким способом, чтобы это не создавало конкуренцию с запасами продовольствия или с драгоценными природными богатствами.
Список можно продолжить. Нам потребуется более рациональное использование энергии, чего можно добиться с помощью использования «зеленых зданий» и более эффективных бытовых приборов. Нам будем необходимо перейти от автомобилей с двигателями внутреннего сгорания к гибридным двигателям, гибридам, работающим от бытовых розеток, автомобилям, работающим на аккумуляторах и транспортным средствам, работающим на тепло-элементах.
Для создания нового поколения электромобилей потребуется десять лет государственного и частного сотрудничества, чтобы достигнуть существенного технологического развития (вроде улучшенных батарей), более развитой электросети, новой инфраструктуры, которая позволяла бы перезаряжать автомобиль, и много чего другого. Также потребуется десятилетие государственных и частных инвестиций, чтобы продемонстрировать возможность запуска электростанций работающих на угле, которые могут совершать каптаж собственных выбросов углекислого газа.
Переход к новым технологиям, главным образом, является вопросом не переговоров, а разработок, планирования, финансирования и стимулов. Каким образом мир может наиболее эффективно развивать, демонстрировать, а затем распространять эти новые технологии? Кто должен будет платить за ранние демонстративные модели в тех случаях, когда частные инвесторы не увидят в этом выгоды, и создание которых потребует миллиардов долларов? Каким образом мы должны сохранить частные стимулы для научных исследований, при этом передавая успешные технологии развивающимся странам?
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Эти нерешенные вопросы оказывают на нас давление. Однако глобальные переговоры относительно изменения климата сосредоточены не на них, а на других вопросах. Переговоры, главным образом, идут о том, какие группы стран должны сократить эмиссию, на сколько, в течение какого срока, а также насколько в течение каждого года. На страны оказывается давление, чтобы те сократили эмиссию к 2020 году на определенное количество процентов, при этом не затрагивая какого-либо серьезного обсуждения относительно того, как эти сокращения могут быть достигнуты. Ответы, безусловно, зависят от того, насколько доступными будут технологии низких выбросов, а также от того, как быстро их можно будет внедрить.
Возьмем, к примеру, Соединенные Штаты. Чтобы резко сократить эмиссию, за это десятилетие США будет необходимо переключиться на новый вид автомобилей, которые все больше будут работать на электричестве. США будет необходимо принять решение относительно возобновления и развития своих атомных электростанций, а также относительно использования общественных земель для строительства новых станций по производству возобновляемых видов энергии, в особенности тех, что используют солнечную энергию. США также понадобится новая энергосистема, чтобы доставлять возобновляемую энергию из малонаселенных территорий – например, солнечную энергию из юго-западных пустынь и энергию ветра из северных равнин - к плотно населенным районам побережий. Все это, тем не менее, требует государственного плана, а не просто статистической цели по сокращению эмиссии.
Так же как и США, Китай может сократить эмиссию CO2 с помощью более рационального использования энергии и нового парка электромобилей. Однако Китай должен рассматривать этот вопрос с позиции углезависимой экономики. Будущий выбор Китая зависит от того, сможет ли «чистый уголь» действительно эффективно работать в крупных масштабах. Таким образом, сокращение выбросов Китая кардинальным образом зависит от как можно скорее завершенного испытания технологий CCS.
Действительный глобальный подход в духе «мозговой атаки» мог бы заключаться в первоначальном обсуждении наиболее перспективных технологически и экономически доступных вариантов, а также возможностей улучшения этих вариантов с помощью целевых научных исследований и наиболее благоприятных экономических стимулов. Переговоры могли бы затронуть целый ряд вариантов, наиболее предпочтительных для каждой страны и региона - от CCS до использования солнечной, ветряной и ядерной энергии - и сформировали бы план по переходу на новое поколение автомобилей с пониженной эмиссией, признавая, что рыночная конкуренция, наряду с государственным финансированием, смогут установить фактические темпы.
Основываясь на этих стандартных блоках, мир мог бы договориться о распределении затрат для ускорения развития и распространения новых технологий низких выбросов. Такая глобальная структура подкрепила бы национальные и глобальные цели по контролю за эмиссией, а также контролю за продвижением технологической модернизации. Как только эффективность новых технологий будет доказана, цели могли бы стать более строгими. Безусловно, часть стратегии заключалась бы в том, чтобы создать рыночные стимулы для новых технологий низкой эмиссии, чтобы изобретатели имели возможность развивать свои собственные идеи с перспективой получения от них большой прибыли, в случае правильности этих идей.
Может сложиться впечатление, что мой призыв обсуждать планы и стратегии, наряду с определенными целями по ограничению эмиссии, представляет собой риск препятствию переговорного процесса. Однако если у нас нет стратегии для осуществления наших целей, то правительства стран мира изначально не смогут принять подобные цели, или они могут цинично принять их без какого-либо намерения фактически их осуществить.
Мы должны все вместе серьезно задуматься о реальных технологических вариантах в мировом масштабе, а затем работать согласно общей глобальной структуре, которая позволяла бы нам перейти в новую эру, основанную на выполнимых и сбалансированных технологиях для транспорта, промышленности, энергии и зданий.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Given the many loopholes and opportunities for tax arbitrage in today's global economy, much closer international cooperation will be needed to ensure that multinational corporations and the world's wealthiest people pay their fair share. Negotiations for this purpose are now underway, but developed countries must get on board.
offers a blueprint for ongoing negotiations toward a new convention to tax multinationals and the wealthy.
Former US President Donald Trump's claim of absolute immunity from prosecution for "official acts" while he was in the White House is breathtaking in scope, as it could include ordering assassinations and coups. While the Supreme Court may not uphold Trump's expansive claim, its ruling will almost certainly give Trump what he wants.
thinks the majority's support for broad immunity for former presidents rests on a dangerous premise.
НЬЮ-ЙОРК – Неразбериха между переговорами и решением проблем является сегодня довольно странным и тревожным аспектом глобальной политики. Согласно графику, утвержденному в декабре 2007 года, у нас есть шесть месяцев на принятие глобального соглашения по изменению климата в Копенгагене. Правительства стран проводят масштабные переговоры, однако они не прилагают масштабных усилий для решения проблем. Каждая страна спрашивает себя: «Как бы сделать так, чтобы от меня усилий потребовалось мало, а от других много?», тогда как вместо этого им нужно было бы себя спрашивать: «Каким образом нам необходимо сотрудничать, чтобы суметь достигнуть наши общие цели за минимальную цену при максимальной выгоде?».
Может быть, это и звучит как одно и то же, но это две разные вещи. Решение проблемы изменения климата требует сокращения выбросов углекислого газа от ископаемого топлива, что, в свою очередь, приведет к появлению разнообразных технологий, некоторые из которых уже существуют, однако, большую часть из которых еще только предстоит разработать. Например, если угольные заводы останутся главной составляющей энергетической структуры, то им придется улавливать и хранить свои выбросы CO2; процесс называемый «каптажем и хранением двуокиси углерода», или коротко - CCS. Однако данная технология пока остается неподтвержденной.
Подобным образом нам будет необходимо восстановить веру общественности в новое поколение атомной энергии с безопасными заводами, находящимися под надежным контролем. Нам будут необходимы новые технологии для крупномасштабной мобилизации солнечной энергии, силы ветра и геотермальной энергии. Мы могли бы использовать биотопливо, но только таким способом, чтобы это не создавало конкуренцию с запасами продовольствия или с драгоценными природными богатствами.
Список можно продолжить. Нам потребуется более рациональное использование энергии, чего можно добиться с помощью использования «зеленых зданий» и более эффективных бытовых приборов. Нам будем необходимо перейти от автомобилей с двигателями внутреннего сгорания к гибридным двигателям, гибридам, работающим от бытовых розеток, автомобилям, работающим на аккумуляторах и транспортным средствам, работающим на тепло-элементах.
Для создания нового поколения электромобилей потребуется десять лет государственного и частного сотрудничества, чтобы достигнуть существенного технологического развития (вроде улучшенных батарей), более развитой электросети, новой инфраструктуры, которая позволяла бы перезаряжать автомобиль, и много чего другого. Также потребуется десятилетие государственных и частных инвестиций, чтобы продемонстрировать возможность запуска электростанций работающих на угле, которые могут совершать каптаж собственных выбросов углекислого газа.
Переход к новым технологиям, главным образом, является вопросом не переговоров, а разработок, планирования, финансирования и стимулов. Каким образом мир может наиболее эффективно развивать, демонстрировать, а затем распространять эти новые технологии? Кто должен будет платить за ранние демонстративные модели в тех случаях, когда частные инвесторы не увидят в этом выгоды, и создание которых потребует миллиардов долларов? Каким образом мы должны сохранить частные стимулы для научных исследований, при этом передавая успешные технологии развивающимся странам?
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Эти нерешенные вопросы оказывают на нас давление. Однако глобальные переговоры относительно изменения климата сосредоточены не на них, а на других вопросах. Переговоры, главным образом, идут о том, какие группы стран должны сократить эмиссию, на сколько, в течение какого срока, а также насколько в течение каждого года. На страны оказывается давление, чтобы те сократили эмиссию к 2020 году на определенное количество процентов, при этом не затрагивая какого-либо серьезного обсуждения относительно того, как эти сокращения могут быть достигнуты. Ответы, безусловно, зависят от того, насколько доступными будут технологии низких выбросов, а также от того, как быстро их можно будет внедрить.
Возьмем, к примеру, Соединенные Штаты. Чтобы резко сократить эмиссию, за это десятилетие США будет необходимо переключиться на новый вид автомобилей, которые все больше будут работать на электричестве. США будет необходимо принять решение относительно возобновления и развития своих атомных электростанций, а также относительно использования общественных земель для строительства новых станций по производству возобновляемых видов энергии, в особенности тех, что используют солнечную энергию. США также понадобится новая энергосистема, чтобы доставлять возобновляемую энергию из малонаселенных территорий – например, солнечную энергию из юго-западных пустынь и энергию ветра из северных равнин - к плотно населенным районам побережий. Все это, тем не менее, требует государственного плана, а не просто статистической цели по сокращению эмиссии.
Так же как и США, Китай может сократить эмиссию CO2 с помощью более рационального использования энергии и нового парка электромобилей. Однако Китай должен рассматривать этот вопрос с позиции углезависимой экономики. Будущий выбор Китая зависит от того, сможет ли «чистый уголь» действительно эффективно работать в крупных масштабах. Таким образом, сокращение выбросов Китая кардинальным образом зависит от как можно скорее завершенного испытания технологий CCS.
Действительный глобальный подход в духе «мозговой атаки» мог бы заключаться в первоначальном обсуждении наиболее перспективных технологически и экономически доступных вариантов, а также возможностей улучшения этих вариантов с помощью целевых научных исследований и наиболее благоприятных экономических стимулов. Переговоры могли бы затронуть целый ряд вариантов, наиболее предпочтительных для каждой страны и региона - от CCS до использования солнечной, ветряной и ядерной энергии - и сформировали бы план по переходу на новое поколение автомобилей с пониженной эмиссией, признавая, что рыночная конкуренция, наряду с государственным финансированием, смогут установить фактические темпы.
Основываясь на этих стандартных блоках, мир мог бы договориться о распределении затрат для ускорения развития и распространения новых технологий низких выбросов. Такая глобальная структура подкрепила бы национальные и глобальные цели по контролю за эмиссией, а также контролю за продвижением технологической модернизации. Как только эффективность новых технологий будет доказана, цели могли бы стать более строгими. Безусловно, часть стратегии заключалась бы в том, чтобы создать рыночные стимулы для новых технологий низкой эмиссии, чтобы изобретатели имели возможность развивать свои собственные идеи с перспективой получения от них большой прибыли, в случае правильности этих идей.
Может сложиться впечатление, что мой призыв обсуждать планы и стратегии, наряду с определенными целями по ограничению эмиссии, представляет собой риск препятствию переговорного процесса. Однако если у нас нет стратегии для осуществления наших целей, то правительства стран мира изначально не смогут принять подобные цели, или они могут цинично принять их без какого-либо намерения фактически их осуществить.
Мы должны все вместе серьезно задуматься о реальных технологических вариантах в мировом масштабе, а затем работать согласно общей глобальной структуре, которая позволяла бы нам перейти в новую эру, основанную на выполнимых и сбалансированных технологиях для транспорта, промышленности, энергии и зданий.