НЬЮ-ЙОРК – Массовое протестное движение, охватившее Китай весной 1989 года (его центром была пекинская площадь Тяньаньмэнь, но оно не ограничивалось ею), выглядит как провалившийся антикоммунистический бунт. Пока оно жесткого подавлялось в ночь с 3 на 4 июня и в последующие дни, в Центральной Европе завоёвывалась политическая свобода – сначала в Польше и Венгрии, а затем, начиная с осени того же года, в Восточной Германии, Чехословакии, Болгарии, а также в Румынии (здесь, впрочем, насильственным и довольно недемократическим образом). В течение последующих двух лет Советский Союз, надломленный реформами Михаила Горбачёва, в конце концов, рухнул.
Эти демократические революции последовали за восстаниями, прокатившимися несколькими годами ранее по странам Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии под лозунгом «Власть народа». Каким же было счастьем жить в те дни. Фрэнсис Фукуяма был далеко не единственным американцем, поверившим, что либеральная демократия восторжествовала навсегда. Не было видно никаких альтернатив симбиозу капитализма и открытого общества, и его стало принято считать естественным. Одно не могло существовать без другого. Как только средний класс обретает экономическую свободу, далее неизбежно наступает подлинная демократия.
Ощущение либерального триумфа после Холодной войны было настолько сильным, что многие западные страны, а особенно США, перестали видеть какие-либо причины для дальнейшего сдерживания «животного духа» свободного предпринимательства серьёзным государственным регулированием. И именно эти идеи принесли в посткоммунистическую Европу разнообразные евангелисты неолиберализма.
НЬЮ-ЙОРК – Массовое протестное движение, охватившее Китай весной 1989 года (его центром была пекинская площадь Тяньаньмэнь, но оно не ограничивалось ею), выглядит как провалившийся антикоммунистический бунт. Пока оно жесткого подавлялось в ночь с 3 на 4 июня и в последующие дни, в Центральной Европе завоёвывалась политическая свобода – сначала в Польше и Венгрии, а затем, начиная с осени того же года, в Восточной Германии, Чехословакии, Болгарии, а также в Румынии (здесь, впрочем, насильственным и довольно недемократическим образом). В течение последующих двух лет Советский Союз, надломленный реформами Михаила Горбачёва, в конце концов, рухнул.
Эти демократические революции последовали за восстаниями, прокатившимися несколькими годами ранее по странам Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии под лозунгом «Власть народа». Каким же было счастьем жить в те дни. Фрэнсис Фукуяма был далеко не единственным американцем, поверившим, что либеральная демократия восторжествовала навсегда. Не было видно никаких альтернатив симбиозу капитализма и открытого общества, и его стало принято считать естественным. Одно не могло существовать без другого. Как только средний класс обретает экономическую свободу, далее неизбежно наступает подлинная демократия.
Ощущение либерального триумфа после Холодной войны было настолько сильным, что многие западные страны, а особенно США, перестали видеть какие-либо причины для дальнейшего сдерживания «животного духа» свободного предпринимательства серьёзным государственным регулированием. И именно эти идеи принесли в посткоммунистическую Европу разнообразные евангелисты неолиберализма.