Румынский скульптор Бранкуси сказал однажды, что когда в душе художника умирает ребенок, он сам умирает как художник. Я до сих пор не знаю, какой из меня получился художник, но мне понятны слова Бранкуси. Даже сейчас, в мои годы, я чувствую, что в моей душе все еще живет ребенок. Сочинительство - это детская профессия, даже когда оно становится чересчур серьезным, как это часто бывает с детьми.
Румынский скульптор Бранкуси сказал однажды, что когда в душе художника умирает ребенок, он сам умирает как художник. Я до сих пор не знаю, какой из меня получился художник, но мне понятны слова Бранкуси. Даже сейчас, в мои годы, я чувствую, что в моей душе все еще живет ребенок. Сочинительство - это детская профессия, даже когда оно становится чересчур серьезным, как это часто бывает с детьми.