МАДРИД – До пандемии ностальгия была важной силой в мировой политике. Дональд Трамп пришёл к власти, пообещав «сделать Америку снова великой», а сторонники Брексита выиграли свою политическую битву отчасти благодаря идеализации имперского прошлого Британии. Пока председатель КНР Си Цзиньпин призывал к «великому возрождению китайского народа», президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана переполняли неосманские амбиции, а премьер-министр Венгрии Виктор Орбан сожалел о территориальных потерях Королевства Венгрия после Первой мировой войны.
Эти тенденции отошли на второй план, когда пандемия заставила всех сосредоточиться на актуальном кризисе. Однако теперь, когда Covid-19 постепенно тает в зеркале заднего вида, ностальгия вернулась с удвоенной силой. Президент России Владимир Путин довёл этот тип политики до крайности, оправдывая агрессивную войну против Украины ложными утверждениями, будто соседняя с Россией страна является «неотъемлемой частью нашей собственной истории, культуры и духовного пространства».
В рассказах Путина, что весьма типично для ностальгических рассуждений, присутствует «золотой век», за которым последовал «великий перелом», приведший к нынешнему неудовлетворительному положению. Золотой век – это Российская империя, в которой Украина была полностью интегрированной сатрапией. Перелом произошёл, когда Владимир Ленин создал федерацию национальных советских республик, исходя из этнического разнообразия бывшей Российской империи. По мнению Путина, всё это означает, что «современная Украина целиком и полностью была создана Россией или, если точнее, большевистской, коммунистической Россией». Наконец, нынешнее неудовлетворительное состояние объясняется сохранением этого раскола. Как заявлял Путин в марте 2014 года, «Киев – это мать городов русских. Древняя Русь — это наш общий исток, мы всё равно не сможем друг без друга».
МАДРИД – До пандемии ностальгия была важной силой в мировой политике. Дональд Трамп пришёл к власти, пообещав «сделать Америку снова великой», а сторонники Брексита выиграли свою политическую битву отчасти благодаря идеализации имперского прошлого Британии. Пока председатель КНР Си Цзиньпин призывал к «великому возрождению китайского народа», президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана переполняли неосманские амбиции, а премьер-министр Венгрии Виктор Орбан сожалел о территориальных потерях Королевства Венгрия после Первой мировой войны.
Эти тенденции отошли на второй план, когда пандемия заставила всех сосредоточиться на актуальном кризисе. Однако теперь, когда Covid-19 постепенно тает в зеркале заднего вида, ностальгия вернулась с удвоенной силой. Президент России Владимир Путин довёл этот тип политики до крайности, оправдывая агрессивную войну против Украины ложными утверждениями, будто соседняя с Россией страна является «неотъемлемой частью нашей собственной истории, культуры и духовного пространства».
В рассказах Путина, что весьма типично для ностальгических рассуждений, присутствует «золотой век», за которым последовал «великий перелом», приведший к нынешнему неудовлетворительному положению. Золотой век – это Российская империя, в которой Украина была полностью интегрированной сатрапией. Перелом произошёл, когда Владимир Ленин создал федерацию национальных советских республик, исходя из этнического разнообразия бывшей Российской империи. По мнению Путина, всё это означает, что «современная Украина целиком и полностью была создана Россией или, если точнее, большевистской, коммунистической Россией». Наконец, нынешнее неудовлетворительное состояние объясняется сохранением этого раскола. Как заявлял Путин в марте 2014 года, «Киев – это мать городов русских. Древняя Русь — это наш общий исток, мы всё равно не сможем друг без друга».