МАДРИД – В своей знаменитой теории «политической трилеммы мировой экономики» гарвардский экономист Дэни Родрик резко заявляет, что глобальная экономическая интеграция, национальные государства и демократия не могут сосуществовать. В самом лучше случае мы можем добиться сочетания двух компонентов из трёх, причём всегда за счёт исключения третьего.
До недавнего времени экономическая политика во всём мире формировалась под влиянием так называемого Вашингтонского консенсуса, делающего акцент на либерализации, дерегулировании и приватизации. Хотя мировой финансовый кризис 2008 года ослабил доверие к этой политике, страны «Большой двадцатки», тем не менее, довольно быстро договорились избегать политики протекционизма, которую Вашингтонский консенсус не одобряет.
Евросоюз оставался (и остаётся) единственным демократическим экспериментом на наднациональном уровне, гордящимся своими многообещающими успехами, несмотря на тяжесть многочисленных дефектов. Иными словами, глобальное предпочтение отдавалось экономической интеграции с опорой на национальные государства, в то время как демократия оставалась на вторых ролях по сравнению с динамикой международных рынков.
МАДРИД – В своей знаменитой теории «политической трилеммы мировой экономики» гарвардский экономист Дэни Родрик резко заявляет, что глобальная экономическая интеграция, национальные государства и демократия не могут сосуществовать. В самом лучше случае мы можем добиться сочетания двух компонентов из трёх, причём всегда за счёт исключения третьего.
До недавнего времени экономическая политика во всём мире формировалась под влиянием так называемого Вашингтонского консенсуса, делающего акцент на либерализации, дерегулировании и приватизации. Хотя мировой финансовый кризис 2008 года ослабил доверие к этой политике, страны «Большой двадцатки», тем не менее, довольно быстро договорились избегать политики протекционизма, которую Вашингтонский консенсус не одобряет.
Евросоюз оставался (и остаётся) единственным демократическим экспериментом на наднациональном уровне, гордящимся своими многообещающими успехами, несмотря на тяжесть многочисленных дефектов. Иными словами, глобальное предпочтение отдавалось экономической интеграции с опорой на национальные государства, в то время как демократия оставалась на вторых ролях по сравнению с динамикой международных рынков.