МАРСАБИТ – Пастухи живут землёй. На севере Кении, где я вырос, мы пасли местные породы скота на сухих пастбищных угодьях. Но наша земля – не просто основа нашего существования, но и основа нашей культуры и идентичности. Как гласит местная поговорка, «здесь зарыта наша пуповина». Традиция говорит нам, что, если эту пуповину перерезать (то есть лишить пастухов земли), мы не сможем выжить.
Кенийские учреждения – от школ до правительства – считают иначе. В школах учат, что пастухи живут на бесплодных, малопродуктивных пустырях, а наши методы животноводства архаичны и разрушают природу. Цель официальной политики – заставить сельских жителей отказаться от кочевой системы животноводства в пользу более «передовых» и «современных» аграрных систем (например, земледелия), которые принято считать более производительными и устойчивыми.
Лишь начав учиться в аспирантуре, я обнаружил убедительные доказательства обратного. Оказалось, что жители моей деревни в северной Кении во всём были правы: методы пастушеского животноводства очень хорошо адаптированы к условиям засушливых земель, а пастушество – это вполне успешный вариант землепользования, позволяющий использовать широко разбросанные ресурсы экологически устойчивым образом.
К сожалению, я также узнал, что предвзятое отношение к пастушеским системам сельского хозяйства является повсеместным. А глубоко ошибочная логика, лежащая в основе этого предубеждения, продолжает влиять на решения о землепользовании, в том числе решения о передаче пастбищ под проекты зелёной энергетики.
Легко понять, почему производители «зелёной» энергии положили глаз на пастбища, которые они умышленно и ошибочно называют «пустырями». У пастбищ достаточно плоская поверхность, они, как правило, обильно освещаются солнцем, их продувает сильный ветер, и поэтому они представляют собой идеальное место для реализации дешёвых – и прибыльных – проектов солнечной и ветряной энергетики.
К тому же на территориях пастбищ мало кто живёт. Хотя местные жители часто сопротивляются строительству солнечных и ветряных электростанций, у пастухов меньше возможностей спорить с властями, чем у более зажиточных и многочисленных жителей городов.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Возможности пастухов отстаивать свои интересы ещё сильнее уменьшаются из-за того, что их постоянно исключают из процессов принятия соответствующих решений. В Кении, Индии, Марокко и Норвегии некоторые крупные проекты зелёной энергетики реализуются на землях, которые ранее использовали пастухи, без проведения адекватных консультаций с этими группами населения и без особого внимания к принципу свободного, предварительного и осознанного согласия (сокращённо СПОС), который закреплён в глобальных соглашениях о правах человека.
Согласно принципам СПОС, коренные и пастушеские сообщества имеют право разрешить или запретить реализацию проекта, который может негативно повлиять на них или на их территории. Однако обычно у традиционных пастухов нет легально признанных прав на общинные пастбищные земли, которыми, как предполагается, управляет государство «по доверенности» от граждан.
Между тем власти часто не соблюдают традиционные земельные права, даже если подобные действия нарушают международные соглашения. В результате там, где строятся солнечные фермы, пастухи теряют доступ к пастбищам. У ветряных электростанций меньше негативного влияния на пастбищные угодья, однако пастухи часто воспринимают их как нарушение своих земельных и культурных прав. Более того, вместе с моей коллегой Энн Уотерс-Байер мы показали в недавнем исследовании, что проекты зелёной энергетики приводят к лишению прав на земли, нарушению миграционных маршрутов скота и традиционной пастушеской культуры, снижению устойчивости системы пастушеского землепользования.
Пастухи пытаются сопротивляться – иногда силой, иногда через суды. В двух случаях (один в Кении, другой в Норвегии) суды постановили, что процесс получения земли был незаконным. Но в обоих случаях ветряные турбины продолжают вращаться, что лишний раз подчёркивает, насколько трудна битва, которую приходится вести пастухам для защиты своих земель, культуры и источников существования.
Есть иные, более качественные модели управления землями, от которых зависят пастухи. Например, в Монголии проводятся эффективные консультации с местными жителями, что позволяет учесть их опасения по поводу размещения солнечных ферм ещё на этапе разработки проектов, при этом пастухи сохраняют полный доступ к пастбищам, расположенным под ветряными электростанциями и линиями электропередач. В результате пастушеские системы вообще не нарушаются. В Канаде, Кении и Мексике реализуются проекты зелёной энергетики, которые приносят выгоду местным жителям, получающим долю в доходах.
Подобные модели необходимо внедрять как можно скорее, потому что мир, судя по всему, стоит на пороге бума «зелёного захвата» земель с целью увеличения производства электроэнергии. Война в Украине способствовала резкому всплеску мировых цен на энергоносители и заставила некоторые европейские страны срочно искать альтернативы нефти и газу из России. А если учесть усиливающиеся требования добиться прогресса на пути к достижению нетто-нулевых выбросов парниковых газов, стимулы к наращиванию производства «зелёной» электроэнергии сейчас сильны как никогда. Так называемые «пустыри» в засушливых тропиках и субтропиках – очень солнечные и продуваемые ветрами – обрели невиданную ранее коммерческую привлекательность.
Очевидно, что расширять сектор зелёной энергетики жизненно необходимо. Более того, проекты зелёной энергетики могут даже пойти на пользу животным, например, создавая желанную для них тень. Проблема сводится к планированию: разработчикам следует руководствоваться принципом многофункционального землепользования, что позволяет интегрировать выращивание урожаев, животноводство, защиту биоразнообразия, сельскую социально-экономическую деятельность и производство электроэнергии.
Достичь этого можно только с помощью прозрачного, инклюзивного процесса, в котором активно участвуют все заинтересованные сторон, а пастухи играют центральную роль. Кроме того, необходимыми компонентами проектов зелёной энергетики должны стать не только усиление контроля за соблюдением принципов защиты прав человека (таких как СПОС), но и укрепление правовых систем для признания прав на общинные земли.
Если этого не сделать, тогда будет расти число пастухов, потерявших свои земли из-за возобновляемой энергетики, что приведёт к росту нищеты и масштабов миграции, к появлению ощущения безнадёжности и к конфликтам. Это стало бы пиком климатической несправедливости.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
From a long list of criminal indictments to unfavorable voter demographics, there is plenty standing between presumptive GOP nominee Donald Trump and a second term in the White House. But a Trump victory in the November election remains a distinct possibility – and a cause for serious economic concern.
Contrary to what former US President Donald Trump would have the American public believe, no president enjoys absolute immunity from criminal prosecution. To suggest otherwise is to reject a bedrock principle of American democracy: the president is not a monarch.
explains why the US Supreme Court must reject the former president's claim to immunity from prosecution.
When comparing Ukraine’s situation in 2024 to Europe’s in 1941, Russia’s defeat seems entirely possible. But it will require the West, and the US in particular, to put aside domestic political squabbles and muster the political will to provide Ukraine with consistent and robust military and financial assistance.
compare Russia's full-scale invasion to World War II and see reason to hope – as long as aid keeps flowing.
МАРСАБИТ – Пастухи живут землёй. На севере Кении, где я вырос, мы пасли местные породы скота на сухих пастбищных угодьях. Но наша земля – не просто основа нашего существования, но и основа нашей культуры и идентичности. Как гласит местная поговорка, «здесь зарыта наша пуповина». Традиция говорит нам, что, если эту пуповину перерезать (то есть лишить пастухов земли), мы не сможем выжить.
Кенийские учреждения – от школ до правительства – считают иначе. В школах учат, что пастухи живут на бесплодных, малопродуктивных пустырях, а наши методы животноводства архаичны и разрушают природу. Цель официальной политики – заставить сельских жителей отказаться от кочевой системы животноводства в пользу более «передовых» и «современных» аграрных систем (например, земледелия), которые принято считать более производительными и устойчивыми.
Лишь начав учиться в аспирантуре, я обнаружил убедительные доказательства обратного. Оказалось, что жители моей деревни в северной Кении во всём были правы: методы пастушеского животноводства очень хорошо адаптированы к условиям засушливых земель, а пастушество – это вполне успешный вариант землепользования, позволяющий использовать широко разбросанные ресурсы экологически устойчивым образом.
К сожалению, я также узнал, что предвзятое отношение к пастушеским системам сельского хозяйства является повсеместным. А глубоко ошибочная логика, лежащая в основе этого предубеждения, продолжает влиять на решения о землепользовании, в том числе решения о передаче пастбищ под проекты зелёной энергетики.
Легко понять, почему производители «зелёной» энергии положили глаз на пастбища, которые они умышленно и ошибочно называют «пустырями». У пастбищ достаточно плоская поверхность, они, как правило, обильно освещаются солнцем, их продувает сильный ветер, и поэтому они представляют собой идеальное место для реализации дешёвых – и прибыльных – проектов солнечной и ветряной энергетики.
К тому же на территориях пастбищ мало кто живёт. Хотя местные жители часто сопротивляются строительству солнечных и ветряных электростанций, у пастухов меньше возможностей спорить с властями, чем у более зажиточных и многочисленных жителей городов.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Возможности пастухов отстаивать свои интересы ещё сильнее уменьшаются из-за того, что их постоянно исключают из процессов принятия соответствующих решений. В Кении, Индии, Марокко и Норвегии некоторые крупные проекты зелёной энергетики реализуются на землях, которые ранее использовали пастухи, без проведения адекватных консультаций с этими группами населения и без особого внимания к принципу свободного, предварительного и осознанного согласия (сокращённо СПОС), который закреплён в глобальных соглашениях о правах человека.
Согласно принципам СПОС, коренные и пастушеские сообщества имеют право разрешить или запретить реализацию проекта, который может негативно повлиять на них или на их территории. Однако обычно у традиционных пастухов нет легально признанных прав на общинные пастбищные земли, которыми, как предполагается, управляет государство «по доверенности» от граждан.
Между тем власти часто не соблюдают традиционные земельные права, даже если подобные действия нарушают международные соглашения. В результате там, где строятся солнечные фермы, пастухи теряют доступ к пастбищам. У ветряных электростанций меньше негативного влияния на пастбищные угодья, однако пастухи часто воспринимают их как нарушение своих земельных и культурных прав. Более того, вместе с моей коллегой Энн Уотерс-Байер мы показали в недавнем исследовании, что проекты зелёной энергетики приводят к лишению прав на земли, нарушению миграционных маршрутов скота и традиционной пастушеской культуры, снижению устойчивости системы пастушеского землепользования.
Пастухи пытаются сопротивляться – иногда силой, иногда через суды. В двух случаях (один в Кении, другой в Норвегии) суды постановили, что процесс получения земли был незаконным. Но в обоих случаях ветряные турбины продолжают вращаться, что лишний раз подчёркивает, насколько трудна битва, которую приходится вести пастухам для защиты своих земель, культуры и источников существования.
Есть иные, более качественные модели управления землями, от которых зависят пастухи. Например, в Монголии проводятся эффективные консультации с местными жителями, что позволяет учесть их опасения по поводу размещения солнечных ферм ещё на этапе разработки проектов, при этом пастухи сохраняют полный доступ к пастбищам, расположенным под ветряными электростанциями и линиями электропередач. В результате пастушеские системы вообще не нарушаются. В Канаде, Кении и Мексике реализуются проекты зелёной энергетики, которые приносят выгоду местным жителям, получающим долю в доходах.
Подобные модели необходимо внедрять как можно скорее, потому что мир, судя по всему, стоит на пороге бума «зелёного захвата» земель с целью увеличения производства электроэнергии. Война в Украине способствовала резкому всплеску мировых цен на энергоносители и заставила некоторые европейские страны срочно искать альтернативы нефти и газу из России. А если учесть усиливающиеся требования добиться прогресса на пути к достижению нетто-нулевых выбросов парниковых газов, стимулы к наращиванию производства «зелёной» электроэнергии сейчас сильны как никогда. Так называемые «пустыри» в засушливых тропиках и субтропиках – очень солнечные и продуваемые ветрами – обрели невиданную ранее коммерческую привлекательность.
Очевидно, что расширять сектор зелёной энергетики жизненно необходимо. Более того, проекты зелёной энергетики могут даже пойти на пользу животным, например, создавая желанную для них тень. Проблема сводится к планированию: разработчикам следует руководствоваться принципом многофункционального землепользования, что позволяет интегрировать выращивание урожаев, животноводство, защиту биоразнообразия, сельскую социально-экономическую деятельность и производство электроэнергии.
Достичь этого можно только с помощью прозрачного, инклюзивного процесса, в котором активно участвуют все заинтересованные сторон, а пастухи играют центральную роль. Кроме того, необходимыми компонентами проектов зелёной энергетики должны стать не только усиление контроля за соблюдением принципов защиты прав человека (таких как СПОС), но и укрепление правовых систем для признания прав на общинные земли.
Если этого не сделать, тогда будет расти число пастухов, потерявших свои земли из-за возобновляемой энергетики, что приведёт к росту нищеты и масштабов миграции, к появлению ощущения безнадёжности и к конфликтам. Это стало бы пиком климатической несправедливости.