МЭДИСОН (ВИСКОНСИН, США) – В начале декабря рейтинговое агентство Moody’s понизило прогноз по суверенному кредитному рейтингу Китая до негативного, указав на риски, связанные с углублением кризиса на рынке недвижимости и длительным снижением темпов роста экономики. Согласно прогнозам Moody’s, годовые темпы экономического роста снизятся до 4% в 2024 и 2025 годах, а затем снизятся ещё сильнее – до 3,8% в среднем до конца десятилетия. К 2030 году потенциальные темпы роста упадут до 3,5%. Одним из главных факторов этого замедления станет «слабая демография».
Неудивительно, что китайское руководство выразило «разочарование» в связи с этим решением агентства, утверждая, что экономика страны по-прежнему обладает «колоссальной устойчивостью и потенциалом развития» и будет оставаться мощным мотором роста мировой экономики. Однако китайские оценки потенциального роста экономики страны опираются на глубоко ошибочные прогнозы.
24 августа 2020 года председатель КНР Си Цзиньпин собрал девять экономистов (в их числе был бывший главный экономист Всемирного банка Джастин Ифу Линь) на симпозиум для определения параметров XIV пятилетнего плана социально-экономического развития. Опираясь на итоги этого обсуждения, Си объявил, что Китай «полностью способен» удвоить подушевой ВВП в течение следующих 16 лет.
Линь разъяснил логику этого оптимистичного прогноза. В 2019 году китайский подушевой ВВП равнялся 22,6% от уровня подушевого ВВП Америки (по паритету покупательной способности). Германия находилась на таком же уровне в 1946 году, Япония – в 1956 году, а Южная Корея – в 1985 году; в течение последующих 16 лет экономика этих стран росла среднегодовыми темпами 9,4%, 9,6% и 9% соответственно.
Линь утверждал, что, даже несмотря на низкие темпы роста населения и торговую и технологическую войну с США, потенциальные годовые темпы роста Китая – 8% в 2019-2035 годах и 6% в 2036-2050 годах – легко позволяют обеспечить реальные годовые темпы роста на 6% и 4% соответственно. Согласно этому прогнозу, ВВП Китая превзойдёт ВВП США уже в 2030 году, а к 2049 году станет вдвое больше, при этом китайцев будет в четыре раза больше, чем американцев.
Ранее Линь выступал с ещё более оптимистичными предсказаниями. В 2005 году он прогнозировал, что к 2030 году экономика Китая будет больше американской в 1,5-2 раза, а китайцев будет больше, чем американцев, в пять раз. В 2008 году его предположения стали даже более оптимистичными: к 2030 году экономика Китая станет больше американской в 2,5 раза. В 2011 году он опять заявил, что в 2030 году размеры китайской экономики будут вдвое больше размеров экономики США, хотя в 2014 году Линь вернулся к прогнозу 2005 года: экономика Китая будет больше в 1,5-2 раза.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
В течение многих лет китайское руководство использует прогнозы Линя в качестве оправдания политической системы и модели государственного управления в стране. «В мире происходят глубокие изменения, не наблюдавшиеся целое столетие, но время и обстоятельства на нашей стороне», – заявил Си Цзиньпин в 2021 году. А в прошлом году Ма Чжаосюй, заместитель министра иностранных дел, пообещал, что, столкнувшись с попытками помешать подъёму Китая, китайские дипломаты будут сохранять «боевой дух» для обеспечения дальнейшего развития страны. Во время пандемии Covid-19 руководство страны активно рекламировало предпринимаемые Китаем меры как свидетельство его «институциональных преимуществ».
Но хотя экономические прогнозы Линя могут казаться китайскому руководству очень привлекательными, они уже доказали свою ошибочность, и одна из причин этого в том, что в них не учитываются мрачные демографические перспективы Китая. Повышение медианного возраста населения и увеличение доли людей старше 64 лет негативно коррелируют с темпами роста экономики, а у Китая в обоих случаях показатели хуже, чем у трёх стран, с которыми Линь сравнивает Китай.
Когда подушевой ВВП Германии составлял 22,6% от уровня США, медианный возраст населения этой страны равнялся 34 годам. А в Японии и Южной Корее медианный возраст составлял всего лишь 24 года. В дальнейшем, когда завершился 16-летний период высоких темпов роста экономики, медианный возраст населения в этих трёх странах повысился до 35, 30 и 32 лет соответственно. А теперь сравните эти цифры с демографической статистикой Китая: в 2019 году медианный возраст населения страны равнялся 41 году, а к 2035 году он увеличится до 49 лет.
Кроме того, в начале 16-летнего периода, о котором рассуждает Линь, доля населения старше 64 лет в Германии, Японии и Южной Корее составляла 8%, 5% и 4% соответственно; а в конце этого периода она повысилась до 12%, 7% и 7%. В Китае в 2019 году эта доля равнялась 13%, а в 2035 году она увеличится до 25%. На протяжении 16 лет после достижения доли населения старше 64 лет уровня 13% в Германии (в 1966 году) и Японии (в 1991 году) среднегодовые темпы роста экономики этих стран составляли всего лишь 2,9% и 1,1% соответственно.
В Германии, Японии и Южной Корее размеры рабочей силы (население в возрасте 15-59 лет) начали сокращаться на 12-м, 38-м и 31-м годах после того, как подушевой ВВП этих стран достиг 22,6% от американского уровня. А в Китае рабочая сила начала сокращаться уже в 2012 году.
Если представить себе экономику Китая в виде самолёта, тогда политику реформ и открытости, начатую в 1978 году, можно было бы назвать зажиганием для топлива (молодая рабочая сила), позволившего экономике взлететь и продолжать полёт на высокой скорости в течение тридцати лет. Однако в 2012 году топливо стало кончаться, и это привело к замедлению скорости движения самолёта.
Вместо адаптации к новой реальности китайские власти (прислушиваясь к советам экономистов, подобных Линю) продолжали давить на газ, активно инвестируя в недвижимость, что привело к возникновению огромного пузыря на рынке недвижимости. Очевидно, что продолжать полёт на высокой скорости без достаточного топлива очень опасно. И это одна из причин, почему некоторые страны занялись «избавлением от рисков» в своей торговой деятельности и выводят производственные цепочки из Китая, который пока что является главным торговым партнёром для 140 стран мира.
Западные обозреватели обычно заняты критикой заявлений и решения китайских лидеров. Но, возможно, намного конструктивней было бы указывать на ошибки в прогнозах, лежащих в основе китайской политики. Это в интересах самого Китая: решения, которые будут приняты на предстоящем Третьем пленуме КПК, должны отражать реальность, а мечтательные прогнозы.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Adekeye Adebajo
argues that Israel’s war in Gaza is accelerating the trend toward global apartheid, highlights the strengths and weaknesses of United Nations peacekeeping missions, criticizes the militarization of US engagement with Africa, and more.
The models are in place to achieve clean cooking for all, which would have enormous benefits for the climate, health, and gender equality. Now rich-country governments, the private sector, and international organizations must agree to provide the necessary funding at this week’s IEA Summit on Clean Cooking in Africa.
urge global leaders to provide the financing to end a practice with dire effects for health and the climate.
The dollar's strength, particularly against major Asian currencies, has triggered a wave of skittishness in financial markets. Can anything be done to stem the greenback's rise, and even if something can be done, should it?
asks whether anything can or should be done about the greenback's strength, especially against Asian currencies.
МЭДИСОН (ВИСКОНСИН, США) – В начале декабря рейтинговое агентство Moody’s понизило прогноз по суверенному кредитному рейтингу Китая до негативного, указав на риски, связанные с углублением кризиса на рынке недвижимости и длительным снижением темпов роста экономики. Согласно прогнозам Moody’s, годовые темпы экономического роста снизятся до 4% в 2024 и 2025 годах, а затем снизятся ещё сильнее – до 3,8% в среднем до конца десятилетия. К 2030 году потенциальные темпы роста упадут до 3,5%. Одним из главных факторов этого замедления станет «слабая демография».
Неудивительно, что китайское руководство выразило «разочарование» в связи с этим решением агентства, утверждая, что экономика страны по-прежнему обладает «колоссальной устойчивостью и потенциалом развития» и будет оставаться мощным мотором роста мировой экономики. Однако китайские оценки потенциального роста экономики страны опираются на глубоко ошибочные прогнозы.
24 августа 2020 года председатель КНР Си Цзиньпин собрал девять экономистов (в их числе был бывший главный экономист Всемирного банка Джастин Ифу Линь) на симпозиум для определения параметров XIV пятилетнего плана социально-экономического развития. Опираясь на итоги этого обсуждения, Си объявил, что Китай «полностью способен» удвоить подушевой ВВП в течение следующих 16 лет.
Линь разъяснил логику этого оптимистичного прогноза. В 2019 году китайский подушевой ВВП равнялся 22,6% от уровня подушевого ВВП Америки (по паритету покупательной способности). Германия находилась на таком же уровне в 1946 году, Япония – в 1956 году, а Южная Корея – в 1985 году; в течение последующих 16 лет экономика этих стран росла среднегодовыми темпами 9,4%, 9,6% и 9% соответственно.
Линь утверждал, что, даже несмотря на низкие темпы роста населения и торговую и технологическую войну с США, потенциальные годовые темпы роста Китая – 8% в 2019-2035 годах и 6% в 2036-2050 годах – легко позволяют обеспечить реальные годовые темпы роста на 6% и 4% соответственно. Согласно этому прогнозу, ВВП Китая превзойдёт ВВП США уже в 2030 году, а к 2049 году станет вдвое больше, при этом китайцев будет в четыре раза больше, чем американцев.
Ранее Линь выступал с ещё более оптимистичными предсказаниями. В 2005 году он прогнозировал, что к 2030 году экономика Китая будет больше американской в 1,5-2 раза, а китайцев будет больше, чем американцев, в пять раз. В 2008 году его предположения стали даже более оптимистичными: к 2030 году экономика Китая станет больше американской в 2,5 раза. В 2011 году он опять заявил, что в 2030 году размеры китайской экономики будут вдвое больше размеров экономики США, хотя в 2014 году Линь вернулся к прогнозу 2005 года: экономика Китая будет больше в 1,5-2 раза.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
В течение многих лет китайское руководство использует прогнозы Линя в качестве оправдания политической системы и модели государственного управления в стране. «В мире происходят глубокие изменения, не наблюдавшиеся целое столетие, но время и обстоятельства на нашей стороне», – заявил Си Цзиньпин в 2021 году. А в прошлом году Ма Чжаосюй, заместитель министра иностранных дел, пообещал, что, столкнувшись с попытками помешать подъёму Китая, китайские дипломаты будут сохранять «боевой дух» для обеспечения дальнейшего развития страны. Во время пандемии Covid-19 руководство страны активно рекламировало предпринимаемые Китаем меры как свидетельство его «институциональных преимуществ».
Но хотя экономические прогнозы Линя могут казаться китайскому руководству очень привлекательными, они уже доказали свою ошибочность, и одна из причин этого в том, что в них не учитываются мрачные демографические перспективы Китая. Повышение медианного возраста населения и увеличение доли людей старше 64 лет негативно коррелируют с темпами роста экономики, а у Китая в обоих случаях показатели хуже, чем у трёх стран, с которыми Линь сравнивает Китай.
Когда подушевой ВВП Германии составлял 22,6% от уровня США, медианный возраст населения этой страны равнялся 34 годам. А в Японии и Южной Корее медианный возраст составлял всего лишь 24 года. В дальнейшем, когда завершился 16-летний период высоких темпов роста экономики, медианный возраст населения в этих трёх странах повысился до 35, 30 и 32 лет соответственно. А теперь сравните эти цифры с демографической статистикой Китая: в 2019 году медианный возраст населения страны равнялся 41 году, а к 2035 году он увеличится до 49 лет.
Кроме того, в начале 16-летнего периода, о котором рассуждает Линь, доля населения старше 64 лет в Германии, Японии и Южной Корее составляла 8%, 5% и 4% соответственно; а в конце этого периода она повысилась до 12%, 7% и 7%. В Китае в 2019 году эта доля равнялась 13%, а в 2035 году она увеличится до 25%. На протяжении 16 лет после достижения доли населения старше 64 лет уровня 13% в Германии (в 1966 году) и Японии (в 1991 году) среднегодовые темпы роста экономики этих стран составляли всего лишь 2,9% и 1,1% соответственно.
В Германии, Японии и Южной Корее размеры рабочей силы (население в возрасте 15-59 лет) начали сокращаться на 12-м, 38-м и 31-м годах после того, как подушевой ВВП этих стран достиг 22,6% от американского уровня. А в Китае рабочая сила начала сокращаться уже в 2012 году.
Если представить себе экономику Китая в виде самолёта, тогда политику реформ и открытости, начатую в 1978 году, можно было бы назвать зажиганием для топлива (молодая рабочая сила), позволившего экономике взлететь и продолжать полёт на высокой скорости в течение тридцати лет. Однако в 2012 году топливо стало кончаться, и это привело к замедлению скорости движения самолёта.
Вместо адаптации к новой реальности китайские власти (прислушиваясь к советам экономистов, подобных Линю) продолжали давить на газ, активно инвестируя в недвижимость, что привело к возникновению огромного пузыря на рынке недвижимости. Очевидно, что продолжать полёт на высокой скорости без достаточного топлива очень опасно. И это одна из причин, почему некоторые страны занялись «избавлением от рисков» в своей торговой деятельности и выводят производственные цепочки из Китая, который пока что является главным торговым партнёром для 140 стран мира.
Западные обозреватели обычно заняты критикой заявлений и решения китайских лидеров. Но, возможно, намного конструктивней было бы указывать на ошибки в прогнозах, лежащих в основе китайской политики. Это в интересах самого Китая: решения, которые будут приняты на предстоящем Третьем пленуме КПК, должны отражать реальность, а мечтательные прогнозы.