ПАРИЖ. Как братья по оружию, объединенные, когда идет борьба, и разделенные, когда наступил мир, так и Европа с Соединенными Штатами, которые совместно сражались против кризиса в 2009 году, стали высказывать несогласие в 2010 году и начали 2011 год с расходящихся позиций по макроэкономической политике. Цена расхождения может быть непомерно высокой: хотя самое худшее закончилось, все еще нужна эффективная координационная политика во время, когда восстановление равновесия в глобальной экономике, то, к чему призывает «Большая двадцатка», еще далеко от завершения.
Трансатлантическое разделение четко просматривается в отношении денежной политики. В ноябре прошлого года решение ФРС США запустить новый цикл “количественного послабления” (покупка правительственных облигация за счет увеличения массы денег) вызвало резкую критику в Европе. Хотя Европейский центральный банк также покупал правительственные облигации с весны прошлого года, их количество относительно мало (70 миллиардов евро, по сравнению с программой ФРС на 600 миллиардов долларов), и те предназначены только на поддержку попавших в затруднительное положение стран-членов еврозоны. Особое внимание уделяется тому, чтобы избежать какого-либо влияния на денежную массу.
Похожее расхождение, правда, менее острое, появилось в отношении финансовой политики. В декабре, когда европейцы повернули в сторону ужесточения финансовой политики, Конгресс США продлил на два года сокращение налогов, инициированное Джорджем Бушем – которое почти все интерпретировали как еще одну попытку поддержать экономику США. Действительно, финансовая экономия в Германии более предусмотрительная, чем официальные риторические предложения. Но в целом еврозона и Великобритания определенно повернули в сторону жесткой экономии, которую США все еще рассматривают с большой неохотой.
ПАРИЖ. Как братья по оружию, объединенные, когда идет борьба, и разделенные, когда наступил мир, так и Европа с Соединенными Штатами, которые совместно сражались против кризиса в 2009 году, стали высказывать несогласие в 2010 году и начали 2011 год с расходящихся позиций по макроэкономической политике. Цена расхождения может быть непомерно высокой: хотя самое худшее закончилось, все еще нужна эффективная координационная политика во время, когда восстановление равновесия в глобальной экономике, то, к чему призывает «Большая двадцатка», еще далеко от завершения.
Трансатлантическое разделение четко просматривается в отношении денежной политики. В ноябре прошлого года решение ФРС США запустить новый цикл “количественного послабления” (покупка правительственных облигация за счет увеличения массы денег) вызвало резкую критику в Европе. Хотя Европейский центральный банк также покупал правительственные облигации с весны прошлого года, их количество относительно мало (70 миллиардов евро, по сравнению с программой ФРС на 600 миллиардов долларов), и те предназначены только на поддержку попавших в затруднительное положение стран-членов еврозоны. Особое внимание уделяется тому, чтобы избежать какого-либо влияния на денежную массу.
Похожее расхождение, правда, менее острое, появилось в отношении финансовой политики. В декабре, когда европейцы повернули в сторону ужесточения финансовой политики, Конгресс США продлил на два года сокращение налогов, инициированное Джорджем Бушем – которое почти все интерпретировали как еще одну попытку поддержать экономику США. Действительно, финансовая экономия в Германии более предусмотрительная, чем официальные риторические предложения. Но в целом еврозона и Великобритания определенно повернули в сторону жесткой экономии, которую США все еще рассматривают с большой неохотой.