МАДРИД. Обмен заключенными между врагами часто является прелюдией к политическому примирению. К сожалению, последний обмен между Израилем и Хамасом, в котором исламистская организация получила львиную долю в виде 1000 заключенных в обмен на одного израильского солдата Гилада Шалита, не сулит ничего хорошего для возможностей заключения израильско-палестинского мира.
И невзирая на то, что кажется на первый взгляд, данная сделка не является отражением интересов обеих сторон в том, чтобы начать политическое возобновление дружественных отношений, что могло бы привести к завершению осады сектора Газа и к другим мерам по укреплению доверия. Этот обмен демонстрирует как раз обратное – что обе стороны сохраняют приверженность своим основным ценностям сопротивления и конфронтации.
Для Израиля возвращение Шалита было способом поддержать дух единства во времена войны и выполнить обещание армии, которое было дано призывникам (и их семьям), что ни один солдат, мертвый или живой, никогда не будет брошен. Послание заключалось в том, что Израиль должен остаться в состоянии мобилизации и настороженности во враждебном окружении и что его выживание зависит как от единства армии его граждан, так и от солидарности с посланными в сражение.
МАДРИД. Обмен заключенными между врагами часто является прелюдией к политическому примирению. К сожалению, последний обмен между Израилем и Хамасом, в котором исламистская организация получила львиную долю в виде 1000 заключенных в обмен на одного израильского солдата Гилада Шалита, не сулит ничего хорошего для возможностей заключения израильско-палестинского мира.
И невзирая на то, что кажется на первый взгляд, данная сделка не является отражением интересов обеих сторон в том, чтобы начать политическое возобновление дружественных отношений, что могло бы привести к завершению осады сектора Газа и к другим мерам по укреплению доверия. Этот обмен демонстрирует как раз обратное – что обе стороны сохраняют приверженность своим основным ценностям сопротивления и конфронтации.
Для Израиля возвращение Шалита было способом поддержать дух единства во времена войны и выполнить обещание армии, которое было дано призывникам (и их семьям), что ни один солдат, мертвый или живой, никогда не будет брошен. Послание заключалось в том, что Израиль должен остаться в состоянии мобилизации и настороженности во враждебном окружении и что его выживание зависит как от единства армии его граждан, так и от солидарности с посланными в сражение.