СТОКГОЛЬМ. Сделайте глубокий вдох. Насладитесь его вкусом. Теперь подумайте вот о чем: ни один из предков современного человека никогда не дышал ничем подобным ‑ и, при нынешнем состоянии дел, то же касается и наших потомков.
С начала промышленной революции деятельность человека существенно изменила состав атмосферы. Уровень содержания углекислого газа в воздухе выше, чем он был в течение как минимум последних 800 000 лет. Количество азота и серы, циркулирующих через систему Земли, удвоилось. pH океана изменяется с беспрецедентной скоростью, достигнув уровня кислотности, которого морские организмы не испытывали на протяжении последних 20 миллионов лет.
Очевидно что люди ‑ которые на данный момент занимают почти 40% земной поверхности, не покрытой льдом ‑ формируют многие фундаментальные процессы планеты. По словам лауреата Нобелевской премии Пола Кратзена, этот сдвиг настолько глубок, что ведет к началу новой эпохи: антропоцена
Хотя некоторые ученые считают, что на самом деле эпоха антропоцена началась, когда люди начали заниматься земледелием и животноводством, другие ученые (и я в том числе) относим его к более позднему развитию. Однако, независимо от того, когда началась эпоха антропоцена, очевидно, что воздействие человечества на планету значительно возросло после окончания второй мировой войны.
Действительно, приблизительно в 1950 году, мир, судя по всему, достиг критической точки, при этом практически каждый фактор, который усиливает воздействие человечества на планету ‑ население, ВВП, использование удобрений, распространение телефонов, потребление бумаги, и это лишь некоторые из них ‑ начал стремительно возрастать. Во время этого периода, который ученый Штеффен окрестил «большим ускорением», человеческая популяция стала достаточно велика и взаимосвязана, а также достигла достаточного уровня потребления, чтобы стать одной из основных глобальных сил.
В исследовании 2009 года ученые пришли к выводу, что, пересекая любую из девяти «планетарных границ» ‑ изменение климата, утрата биоразнообразия, нарушение циклов азота и фосфора, землепользование, добыча пресной воды, подкисление океанов, разрушение озонового слоя, загрузка атмосферы аэрозолями и химическое загрязнение, ‑ люди увеличат риск фундаментальных изменений в системе Земли. Учитывая, что эти границы тесно взаимосвязаны, допущение расширения любой из них, особенно в текущем направлении, заведет окружающую среду на неизвестную территорию, что может привести к серьезным повреждениям систем, лежащих в основе человеческого выживания.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Для того чтобы справиться с уникальными проблемами антропоцена, людям необходим новый подход к управлению и принятию стратегических решений. Разработка успешной стратегии потребует отказа от старых предположений, которые работали в прошлом, но сегодня стали контрпродуктивными мифами.
Одним из таких мифов является убеждение, что лучше решать проблемы по одной за раз и используя четко ориентированные решения. Хотя такой подход может быть привлекательным, его недостаточно для решения наиболее актуальных вопросов сегодняшнего дня. Например, непрерывное производство и доставка продуктов питания более чем девяти миллиардам человек к середине века будет иметь последствия в сферах потребления воды и энергии, развития сельского хозяйства и землепользования, влиять на циклы азота и фосфора, на подкисление океана, не говоря уже об утрате биоразнообразия, например из-за чрезмерного рыболовства.
Учитывая это, узкий, производственно-ориентированный подход «Зеленой революции» не сможет в будущем преодолеть отсутствие пищевой безопасности, даже если в прошлом такой подход позволял добиваться действительно впечатляющего роста результатов. Мир нуждается в инновационной, всеобъемлющей стратегии, направленной на оптимизацию всей системы питания ‑ например, за счет улучшения удобрений и водопользования, транспортировки и хранения пищевых продуктов; обеспечивая доступность адекватного питания для каждого; а также изменяя пищевые привычки общества, снижая объемы потребления ресурсоемкой пищи.
Беда заключается в том, что сложность проблемы может оказаться слишком большой, и поэтому люди зачастую предпочитают дробить сложные системы на отдельные компоненты. Вместо того чтобы рассмотреть, скажем, искоренение крайней нищеты и предотвращение глобального потепления в тандеме ‑ и разработать взаимодополняющие стратегии для достижения этих целей ‑ предлагаемые решения концентрируется на той или иной проблеме, подрывая собственную эффективность.
Разумеется, одновременное решение взаимосвязанных вопросов несет в себе свою долю проблем. С одной стороны, ни один человек или группа людей не имеют достаточных знаний или опыта, чтобы за раз решить все проблемы, поражающие сложную систему.
Однако более широкое сообщество ‑ включающее правительства, предпринимателей, ученых, религиозные общины, философов и даже поэтов и художников ‑ могло бы разработать и реализовать целостную стратегию. Успех будет зависеть от готовности участников к сотрудничеству и от их обязательства ставить доказательства выше идеологии. Таким образом, реальная проблема заключается в управлении невероятно обширным сообществом ‑ в чем мировые лидеры еще не проявили себя в качестве знатоков.
Вторая основная проблема заключается в ограниченности ресурсов, что делает невозможным одновременное решение всех мировых проблем. В этом контексте важное значение имеет способность эффективно расставлять приоритеты. Однако, вместо того чтобы возносить одну проблему над другими, основной приоритет должен быть в повышении устойчивости всех глобальных систем. Механизмам, направленным на решение проблемы в одной системе, нельзя позволять идти на компромисс с устойчивостью другой системы.
Еще одна задача будет заключаться в разработке новых показателей, заменяющих ВВП в качестве ведущей меры человеческого благосостояния. Даже Саймон Кузнец, главный архитектор концепции ВВП, признал, что она не учитывает множества факторов, влияющих на благосостояние человека; он утверждал, что этот показатель должен использоваться «с некоторыми оговорками». В эпоху антропоцена ВВП должен быть частью массива показателей для оценки экономического, природного и социального капитала ‑ то есть стоимости производимых товаров и услуг, так же как и достоинства экосистем и социальных структур, которые лежат в основе этого результата.
Эффективная и этичная «навигация» в эпоху антропоцена, пожалуй, является самой сложной задачей, с которой столкнулись современные люди. Ее преодоление потребует разумного подхода к принятию стратегических решений и более широкого понимания инноваций. Настало время нам справиться с проблемой.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The US retirement system is failing American workers. But after decades of pushing fake fixes – especially forcing people to work longer – US policymakers have an opportunity to make real progress in bolstering Americans' economic security in old age.
proposes a Grey New Deal that would boost economic security for all US workers in old age.
From a long list of criminal indictments to unfavorable voter demographics, there is plenty standing between presumptive GOP nominee Donald Trump and a second term in the White House. But a Trump victory in the November election remains a distinct possibility – and a cause for serious economic concern.
Contrary to what former US President Donald Trump would have the American public believe, no president enjoys absolute immunity from criminal prosecution. To suggest otherwise is to reject a bedrock principle of American democracy: the president is not a monarch.
explains why the US Supreme Court must reject the former president's claim to immunity from prosecution.
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free and requires only your email address.
СТОКГОЛЬМ. Сделайте глубокий вдох. Насладитесь его вкусом. Теперь подумайте вот о чем: ни один из предков современного человека никогда не дышал ничем подобным ‑ и, при нынешнем состоянии дел, то же касается и наших потомков.
С начала промышленной революции деятельность человека существенно изменила состав атмосферы. Уровень содержания углекислого газа в воздухе выше, чем он был в течение как минимум последних 800 000 лет. Количество азота и серы, циркулирующих через систему Земли, удвоилось. pH океана изменяется с беспрецедентной скоростью, достигнув уровня кислотности, которого морские организмы не испытывали на протяжении последних 20 миллионов лет.
Очевидно что люди ‑ которые на данный момент занимают почти 40% земной поверхности, не покрытой льдом ‑ формируют многие фундаментальные процессы планеты. По словам лауреата Нобелевской премии Пола Кратзена, этот сдвиг настолько глубок, что ведет к началу новой эпохи: антропоцена
Хотя некоторые ученые считают, что на самом деле эпоха антропоцена началась, когда люди начали заниматься земледелием и животноводством, другие ученые (и я в том числе) относим его к более позднему развитию. Однако, независимо от того, когда началась эпоха антропоцена, очевидно, что воздействие человечества на планету значительно возросло после окончания второй мировой войны.
Действительно, приблизительно в 1950 году, мир, судя по всему, достиг критической точки, при этом практически каждый фактор, который усиливает воздействие человечества на планету ‑ население, ВВП, использование удобрений, распространение телефонов, потребление бумаги, и это лишь некоторые из них ‑ начал стремительно возрастать. Во время этого периода, который ученый Штеффен окрестил «большим ускорением», человеческая популяция стала достаточно велика и взаимосвязана, а также достигла достаточного уровня потребления, чтобы стать одной из основных глобальных сил.
В исследовании 2009 года ученые пришли к выводу, что, пересекая любую из девяти «планетарных границ» ‑ изменение климата, утрата биоразнообразия, нарушение циклов азота и фосфора, землепользование, добыча пресной воды, подкисление океанов, разрушение озонового слоя, загрузка атмосферы аэрозолями и химическое загрязнение, ‑ люди увеличат риск фундаментальных изменений в системе Земли. Учитывая, что эти границы тесно взаимосвязаны, допущение расширения любой из них, особенно в текущем направлении, заведет окружающую среду на неизвестную территорию, что может привести к серьезным повреждениям систем, лежащих в основе человеческого выживания.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Для того чтобы справиться с уникальными проблемами антропоцена, людям необходим новый подход к управлению и принятию стратегических решений. Разработка успешной стратегии потребует отказа от старых предположений, которые работали в прошлом, но сегодня стали контрпродуктивными мифами.
Одним из таких мифов является убеждение, что лучше решать проблемы по одной за раз и используя четко ориентированные решения. Хотя такой подход может быть привлекательным, его недостаточно для решения наиболее актуальных вопросов сегодняшнего дня. Например, непрерывное производство и доставка продуктов питания более чем девяти миллиардам человек к середине века будет иметь последствия в сферах потребления воды и энергии, развития сельского хозяйства и землепользования, влиять на циклы азота и фосфора, на подкисление океана, не говоря уже об утрате биоразнообразия, например из-за чрезмерного рыболовства.
Учитывая это, узкий, производственно-ориентированный подход «Зеленой революции» не сможет в будущем преодолеть отсутствие пищевой безопасности, даже если в прошлом такой подход позволял добиваться действительно впечатляющего роста результатов. Мир нуждается в инновационной, всеобъемлющей стратегии, направленной на оптимизацию всей системы питания ‑ например, за счет улучшения удобрений и водопользования, транспортировки и хранения пищевых продуктов; обеспечивая доступность адекватного питания для каждого; а также изменяя пищевые привычки общества, снижая объемы потребления ресурсоемкой пищи.
Беда заключается в том, что сложность проблемы может оказаться слишком большой, и поэтому люди зачастую предпочитают дробить сложные системы на отдельные компоненты. Вместо того чтобы рассмотреть, скажем, искоренение крайней нищеты и предотвращение глобального потепления в тандеме ‑ и разработать взаимодополняющие стратегии для достижения этих целей ‑ предлагаемые решения концентрируется на той или иной проблеме, подрывая собственную эффективность.
Разумеется, одновременное решение взаимосвязанных вопросов несет в себе свою долю проблем. С одной стороны, ни один человек или группа людей не имеют достаточных знаний или опыта, чтобы за раз решить все проблемы, поражающие сложную систему.
Однако более широкое сообщество ‑ включающее правительства, предпринимателей, ученых, религиозные общины, философов и даже поэтов и художников ‑ могло бы разработать и реализовать целостную стратегию. Успех будет зависеть от готовности участников к сотрудничеству и от их обязательства ставить доказательства выше идеологии. Таким образом, реальная проблема заключается в управлении невероятно обширным сообществом ‑ в чем мировые лидеры еще не проявили себя в качестве знатоков.
Вторая основная проблема заключается в ограниченности ресурсов, что делает невозможным одновременное решение всех мировых проблем. В этом контексте важное значение имеет способность эффективно расставлять приоритеты. Однако, вместо того чтобы возносить одну проблему над другими, основной приоритет должен быть в повышении устойчивости всех глобальных систем. Механизмам, направленным на решение проблемы в одной системе, нельзя позволять идти на компромисс с устойчивостью другой системы.
Еще одна задача будет заключаться в разработке новых показателей, заменяющих ВВП в качестве ведущей меры человеческого благосостояния. Даже Саймон Кузнец, главный архитектор концепции ВВП, признал, что она не учитывает множества факторов, влияющих на благосостояние человека; он утверждал, что этот показатель должен использоваться «с некоторыми оговорками». В эпоху антропоцена ВВП должен быть частью массива показателей для оценки экономического, природного и социального капитала ‑ то есть стоимости производимых товаров и услуг, так же как и достоинства экосистем и социальных структур, которые лежат в основе этого результата.
Эффективная и этичная «навигация» в эпоху антропоцена, пожалуй, является самой сложной задачей, с которой столкнулись современные люди. Ее преодоление потребует разумного подхода к принятию стратегических решений и более широкого понимания инноваций. Настало время нам справиться с проблемой.