Париж. «Разумно верить в чудеса», - сказал однажды первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион. Сегодняшние израильтяне, похоже, не расположены верить в чудеса. Вместо этого, они больше чем когда-либо терзаемы кошмарами, и в первую очередь – перспективой ядерного Ирана.
Первостепенная задача Израиля – не допустить, чтобы режим, пропитанный абсолютной идеологией, получил в свои руки «абсолютное оружие». Необходимо предпринять любые меры, даже односторонний военный удар, чтобы предотвратить или хотя бы отложить получение Ираном такого оружия. Подобная убежденность Израиля по поводу того, что он считает вопросом жизни, разительно отличается от фатализма, который доминирует в мыслях израильтян в отношении самих себя и их отношений с палестинцами.
Как проявляется этот фатализм, откуда он берет начало, и что можно сделать, чтобы преодолеть его?
Париж. «Разумно верить в чудеса», - сказал однажды первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион. Сегодняшние израильтяне, похоже, не расположены верить в чудеса. Вместо этого, они больше чем когда-либо терзаемы кошмарами, и в первую очередь – перспективой ядерного Ирана.
Первостепенная задача Израиля – не допустить, чтобы режим, пропитанный абсолютной идеологией, получил в свои руки «абсолютное оружие». Необходимо предпринять любые меры, даже односторонний военный удар, чтобы предотвратить или хотя бы отложить получение Ираном такого оружия. Подобная убежденность Израиля по поводу того, что он считает вопросом жизни, разительно отличается от фатализма, который доминирует в мыслях израильтян в отношении самих себя и их отношений с палестинцами.
Как проявляется этот фатализм, откуда он берет начало, и что можно сделать, чтобы преодолеть его?