ЖЕНЕВА – Когда десять лет назад Lehman Brothers объявил о банкротстве, вдруг стало непонятно, кто кому, что задолжал, кто не мог выплатить свои долги, и кто следующий пойдет на дно. Результатом этого стало то, что межбанковские кредитные рынки замерзли, Уолл-стрит запаниковала, а предприятия разорились не только в Соединенных Штатах, но и по всему миру. В то время как политики пытались найти ответ на кризис, экономическим экспертам оставалось лишь задаться вопросом, если “Великое успокоение” неустойчивого делового цикла из 1980-х годов переросло в еще одну Великую Депрессию.
В ретроспективе, самодовольство в преддверии кризиса было явно недопустимым. И все же, мало что изменилось в его последствиях. Разумеется, нам говорят, что финансовая система более простая, безопасная и более справедливая. Но банки, пользующиеся государственными деньгами, сегодня крупнее, чем когда-либо; непрозрачные финансовые инструменты в очередной раз обязательны; а бонусные пулы банкиров переполнены. В то же время, неконтролируемые или слабо контролируемые “теневые банковские операции” выросли в $160 триллионный бизнес. Это вдвое больше, чем мировая экономика.
Благодаря триллионам долларов ликвидности, которые крупные центральные банки закачали в мировую экономику за последние десять лет, рынки активов восстановились, слияния компаний перешли в овердрайв, а выкуп акций стал эталоном управленческой хватки. Реальная экономика, напротив, скользила сквозь эфемерные приступы оптимизма и периодические разговоры о рисках снижения. И хотя директивные органы заявляют, что высокие цены на акции и экспорт увеличивают средние доходы, реальность состоит в том, что большая часть прибыли уже была захвачена теми, кто находится на самой вершине пирамиды.
ЖЕНЕВА – Когда десять лет назад Lehman Brothers объявил о банкротстве, вдруг стало непонятно, кто кому, что задолжал, кто не мог выплатить свои долги, и кто следующий пойдет на дно. Результатом этого стало то, что межбанковские кредитные рынки замерзли, Уолл-стрит запаниковала, а предприятия разорились не только в Соединенных Штатах, но и по всему миру. В то время как политики пытались найти ответ на кризис, экономическим экспертам оставалось лишь задаться вопросом, если “Великое успокоение” неустойчивого делового цикла из 1980-х годов переросло в еще одну Великую Депрессию.
В ретроспективе, самодовольство в преддверии кризиса было явно недопустимым. И все же, мало что изменилось в его последствиях. Разумеется, нам говорят, что финансовая система более простая, безопасная и более справедливая. Но банки, пользующиеся государственными деньгами, сегодня крупнее, чем когда-либо; непрозрачные финансовые инструменты в очередной раз обязательны; а бонусные пулы банкиров переполнены. В то же время, неконтролируемые или слабо контролируемые “теневые банковские операции” выросли в $160 триллионный бизнес. Это вдвое больше, чем мировая экономика.
Благодаря триллионам долларов ликвидности, которые крупные центральные банки закачали в мировую экономику за последние десять лет, рынки активов восстановились, слияния компаний перешли в овердрайв, а выкуп акций стал эталоном управленческой хватки. Реальная экономика, напротив, скользила сквозь эфемерные приступы оптимизма и периодические разговоры о рисках снижения. И хотя директивные органы заявляют, что высокие цены на акции и экспорт увеличивают средние доходы, реальность состоит в том, что большая часть прибыли уже была захвачена теми, кто находится на самой вершине пирамиды.