БЕРЛИН. Поскольку глобальная финансовая стабильность должна рассматриваться как общественное благо, многие международные институты посвящают себя созданию условий для ее поддержания. Однако геополитические конфликты часто приводят к изменению мышления: внезапно нестабильность становится полезным инструментом для защиты собственных интересов в глобальной конкуренции с нулевой суммой. В нашу эпоху торговых войн, трансграничных цепочек поставок и ограничений на доступ к ключевым технологиям – назовем это «геотехнополитикой» – появляется новая версия этой старой динамики. Если верить истории, финансовая война не за горами.
В двадцатом веке обеим мировым войнам предшествовало формирование противоборствующих блоков и увеличение числа целенаправленных финансовых атак. По мере эскалации дипломатической напряженности каждая сторона пыталась подорвать потенциал другой посредством финансовой войны на истощение. Таким образом, в преддверии 1914 года финансовая мобилизация предшествовала военной мобилизации.
Например, во время второго марокканского кризиса 1911 года Франция отреагировала на размещение Германией канонерской лодки в прибрежном городе Агадир, организовав быструю распродажу немецких ценных бумаг, что вызвало финансовую панику в Германии. В то же время Австро-Венгрия, чьи предприятия хотели получить доступ к французскому рынку капитала, отказалась от своего немецкого союзника и встала на сторону Парижа. В результате Германия почувствовала себя менее уверенной в поддержке Австрии и была полна решимости придумать экономические проблемы, которые заставили бы империю Габсбургов вернуться на ее сторону.
БЕРЛИН. Поскольку глобальная финансовая стабильность должна рассматриваться как общественное благо, многие международные институты посвящают себя созданию условий для ее поддержания. Однако геополитические конфликты часто приводят к изменению мышления: внезапно нестабильность становится полезным инструментом для защиты собственных интересов в глобальной конкуренции с нулевой суммой. В нашу эпоху торговых войн, трансграничных цепочек поставок и ограничений на доступ к ключевым технологиям – назовем это «геотехнополитикой» – появляется новая версия этой старой динамики. Если верить истории, финансовая война не за горами.
В двадцатом веке обеим мировым войнам предшествовало формирование противоборствующих блоков и увеличение числа целенаправленных финансовых атак. По мере эскалации дипломатической напряженности каждая сторона пыталась подорвать потенциал другой посредством финансовой войны на истощение. Таким образом, в преддверии 1914 года финансовая мобилизация предшествовала военной мобилизации.
Например, во время второго марокканского кризиса 1911 года Франция отреагировала на размещение Германией канонерской лодки в прибрежном городе Агадир, организовав быструю распродажу немецких ценных бумаг, что вызвало финансовую панику в Германии. В то же время Австро-Венгрия, чьи предприятия хотели получить доступ к французскому рынку капитала, отказалась от своего немецкого союзника и встала на сторону Парижа. В результате Германия почувствовала себя менее уверенной в поддержке Австрии и была полна решимости придумать экономические проблемы, которые заставили бы империю Габсбургов вернуться на ее сторону.