ВАШИНГТОН – Пандемия Covid-19 официально, может быть, и закончилась, но, подобно стрелочному механизму на железнодорожных путях, она уже перенаправила бесчисленное количество жизней на совершенно разные пути. Миллионы людей уже никогда не вернутся к прежней рабочей рутине, существовавшей до пандемии, что заставляет и работников, и работодателей придумывать новые модели труда, подходящие к их изменяющимся нуждам. Однако в ходе продолжающегося эксперимента с гибридными моделями труда перед нами встаёт более глубокий вопрос: а сколько труда достаточно?
По крайней мере, в развитых странах подобные постпандемические изменения и эксперименты могут дать стать революции на рынке труда, причём столь же глубокой, какими были изменения в условиях, графике и оплате труда во время перехода от аграрной эпохи к промышленной.
Эти изменения можно рассматривать на двух уровнях. На макроуровне установленные законом 8-часовой рабочий день и 40-часовая рабочая неделя постепенно уступают место новому балансу. Скорее всего, это будет долгий процесс, особенно если вспомнить, что потребовалось полвека борьбы за трудовые права, а также профсоюзной активности и корпоративных экспериментов, чтобы время рабочего дня в США сократилось с 14 часов до восьми, а рабочая неделя – с семи дней до пяти.
ВАШИНГТОН – Пандемия Covid-19 официально, может быть, и закончилась, но, подобно стрелочному механизму на железнодорожных путях, она уже перенаправила бесчисленное количество жизней на совершенно разные пути. Миллионы людей уже никогда не вернутся к прежней рабочей рутине, существовавшей до пандемии, что заставляет и работников, и работодателей придумывать новые модели труда, подходящие к их изменяющимся нуждам. Однако в ходе продолжающегося эксперимента с гибридными моделями труда перед нами встаёт более глубокий вопрос: а сколько труда достаточно?
По крайней мере, в развитых странах подобные постпандемические изменения и эксперименты могут дать стать революции на рынке труда, причём столь же глубокой, какими были изменения в условиях, графике и оплате труда во время перехода от аграрной эпохи к промышленной.
Эти изменения можно рассматривать на двух уровнях. На макроуровне установленные законом 8-часовой рабочий день и 40-часовая рабочая неделя постепенно уступают место новому балансу. Скорее всего, это будет долгий процесс, особенно если вспомнить, что потребовалось полвека борьбы за трудовые права, а также профсоюзной активности и корпоративных экспериментов, чтобы время рабочего дня в США сократилось с 14 часов до восьми, а рабочая неделя – с семи дней до пяти.