НЬЮ-ЙОРК – Предстоящая встреча «Большой двадцатки» носит судьбоносный характер. Если на ней не удастся принять практических мер, направленных на поддержку стран, находящихся на периферии глобальной финансовой системы, мировым рынкам придется пережить еще один этап спада, точно так, как это произошло в феврале после отказа министра финансов США Тимоти Гейтнера принять практические меры для рекапитализации банковской системы Америки.
Текущий финансовый кризис отличается от всех предыдущих, что нам пришлось испытать со времен второй мировой войны. В прежних случаях, каждый раз, когда финансовая система доходила до грани краха, власти координировали свои действия и спасали ее. В этот раз система фактически развалилась в прошлом сентябре после краха Lehman Brothers, и ее было необходимо вернуть к жизни с помощью системы искусственного жизнеобеспечения. Среди других предпринятых мер были фактические гарантии Европы и США относительно того, что ни одному другому важному финансовому институту не будет позволено потерпеть крах.
Этот шаг был необходим, однако он привел к непреднамеренным неблагоприятным последствиям: многие другие страны, начиная с Восточной Европы и заканчивая Латинской Америкой, Африкой и Юго-Восточной Азией, не смогли предложить подобных убедительных гарантий. Произошел отток капитала с периферии, что было спровоцировано решением финансовых органов власти стран, находящихся в центре мировой экономики, защитить свои собственные институты. Произошло падение курсов валют, выросли процентные ставки, и резко возросло число свопов кредитных дефолтов. Когда история этого кризиса будет описана в книгах, будет отмечаться, что - в отличие от «Великой депрессии» - протекционизм первоначально преобладал в финансах, а не в торговле.
НЬЮ-ЙОРК – Предстоящая встреча «Большой двадцатки» носит судьбоносный характер. Если на ней не удастся принять практических мер, направленных на поддержку стран, находящихся на периферии глобальной финансовой системы, мировым рынкам придется пережить еще один этап спада, точно так, как это произошло в феврале после отказа министра финансов США Тимоти Гейтнера принять практические меры для рекапитализации банковской системы Америки.
Текущий финансовый кризис отличается от всех предыдущих, что нам пришлось испытать со времен второй мировой войны. В прежних случаях, каждый раз, когда финансовая система доходила до грани краха, власти координировали свои действия и спасали ее. В этот раз система фактически развалилась в прошлом сентябре после краха Lehman Brothers, и ее было необходимо вернуть к жизни с помощью системы искусственного жизнеобеспечения. Среди других предпринятых мер были фактические гарантии Европы и США относительно того, что ни одному другому важному финансовому институту не будет позволено потерпеть крах.
Этот шаг был необходим, однако он привел к непреднамеренным неблагоприятным последствиям: многие другие страны, начиная с Восточной Европы и заканчивая Латинской Америкой, Африкой и Юго-Восточной Азией, не смогли предложить подобных убедительных гарантий. Произошел отток капитала с периферии, что было спровоцировано решением финансовых органов власти стран, находящихся в центре мировой экономики, защитить свои собственные институты. Произошло падение курсов валют, выросли процентные ставки, и резко возросло число свопов кредитных дефолтов. Когда история этого кризиса будет описана в книгах, будет отмечаться, что - в отличие от «Великой депрессии» - протекционизм первоначально преобладал в финансах, а не в торговле.