БРЮССЕЛЬ – Существует поговорка, которая слишком часто используется для описания международных отношений: враг моего врага – мой друг. Иногда это действительно так; чаще – нет.
Тридцать лет назад афганские моджахеды были ошибочно приняты за друзей Запада, когда они сражались с советскими оккупантами своей страны. Но какими поверхностными эти предположения кажутся сейчас, учитывая все, что произошло с тех пор.
Углубление кризиса в Сирии и преступное использование химического оружия создали аналогичную динамику и дилеммы. Но Западу не стоит рисковать и делать ту же ошибку и тот же неверный выбор.
БРЮССЕЛЬ – Существует поговорка, которая слишком часто используется для описания международных отношений: враг моего врага – мой друг. Иногда это действительно так; чаще – нет.
Тридцать лет назад афганские моджахеды были ошибочно приняты за друзей Запада, когда они сражались с советскими оккупантами своей страны. Но какими поверхностными эти предположения кажутся сейчас, учитывая все, что произошло с тех пор.
Углубление кризиса в Сирии и преступное использование химического оружия создали аналогичную динамику и дилеммы. Но Западу не стоит рисковать и делать ту же ошибку и тот же неверный выбор.