Возвышение Турции и упадок панарабизма

Внешнюю политику невозможно отделить от её внутригосударственных основ. Идентификация народов, их идеалы всегда были определяющей мотивацией их стратегических приоритетов. Грубые ошибки Израиля, конечно, сыграли определённую роль в разрушении его союза с Турцией. Но исчезновение его давнего «периферического союза», в который входила Турция, шахский Иран и Эфиопия, больше связано с революционными изменениями в этих странах – приход к власти Айатоллы Хоменеи, падение режима Императора Хаиля Селасси, а теперь вот и исламский уклон премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, – чем с политикой Израиля.

Текущий кризис выявил глубину комплекса самоидентификации Турции: её колебание между своим западно ориентированным наследием кемалистов и своим восточным османским наследием. Отвергнутый Европейским Союзом, Эрдоган меняет баланс в пользу последнего.

Кемализм всегда рассматривал османское наследие как бремя, препятствие на пути модернизации. По мнению Эрдогана, модернизация не исключает возвращения Турции к своим исламским корням и не требует от неё отказаться от своей судьбы как ближневосточной державы, даже если это означает пренебрежение возглавляемой США политикой в данном регионе.