Пять лет прошло со времени террористических актов а Нью-Йорке и Вашингтоне 11-го сентября 2001 года, однако политикам, похоже, до сих пор мало известно о том, как действуют террористические ячейки и в чем их слабость. Администрация Буша по-прежнему использует фразу «война с терроризмом» и ведет себя таким образом, как будто это действительно война – обычная война, когда одно государство воюет с другим. Однако после пяти лет военных усилий, стратегии, основанные на действиях против единого агрессора, только усугубили ситуацию. Пора уже понять новую, развивающуюся модель конфликта.
Чтобы использовать парадигму «войны», администрация Буша относится к «Аль-Каиде», как к врагу с центральным управлением. Однако, в действительности, главного планировщика и спонсора террористической деятельности больше не существует. Для террористических актов в Мадриде, Лондоне и на Бали, а также нескольких расстроенных операций в Соединенных Штатах и Великобритании была характерна рассредоточенность организации. Планы возникали и разрабатывались независимо друг от друга, и ресурсы использовались специально для конкретной операции, часто внутри страны ее осуществления.
У этих маленьких операций не было и общего внутреннего дизайна. Мотивы террористов отличаются от ячейки к ячейке и даже от человека к человеку. Люди могут принимать участие в подготовке и осуществлении террористических актов ради денег и власти, или же по политическим и религиозным причинам, в то время как некоторых побуждает ненависть или же острота ощущений. Более того, существуют огромные различия с точки зрения степени риска, вознаграждения и императивов по мере восхождения по организационной цепочке или же при переходе из одной ячейки в другую. Традиционные военные модели же имеют целью обезглавить то, что в данном случае не имеет головы.
Пять лет прошло со времени террористических актов а Нью-Йорке и Вашингтоне 11-го сентября 2001 года, однако политикам, похоже, до сих пор мало известно о том, как действуют террористические ячейки и в чем их слабость. Администрация Буша по-прежнему использует фразу «война с терроризмом» и ведет себя таким образом, как будто это действительно война – обычная война, когда одно государство воюет с другим. Однако после пяти лет военных усилий, стратегии, основанные на действиях против единого агрессора, только усугубили ситуацию. Пора уже понять новую, развивающуюся модель конфликта.
Чтобы использовать парадигму «войны», администрация Буша относится к «Аль-Каиде», как к врагу с центральным управлением. Однако, в действительности, главного планировщика и спонсора террористической деятельности больше не существует. Для террористических актов в Мадриде, Лондоне и на Бали, а также нескольких расстроенных операций в Соединенных Штатах и Великобритании была характерна рассредоточенность организации. Планы возникали и разрабатывались независимо друг от друга, и ресурсы использовались специально для конкретной операции, часто внутри страны ее осуществления.
У этих маленьких операций не было и общего внутреннего дизайна. Мотивы террористов отличаются от ячейки к ячейке и даже от человека к человеку. Люди могут принимать участие в подготовке и осуществлении террористических актов ради денег и власти, или же по политическим и религиозным причинам, в то время как некоторых побуждает ненависть или же острота ощущений. Более того, существуют огромные различия с точки зрения степени риска, вознаграждения и императивов по мере восхождения по организационной цепочке или же при переходе из одной ячейки в другую. Традиционные военные модели же имеют целью обезглавить то, что в данном случае не имеет головы.