МОСКВА. Представьте себе чудака, который пытается выдать себя за русского боярина XIX века. Он отращивает бакенбарды, надевает длинный сюртук, а в руках у него трость. Любой, кто встретит подобного человека, станет потешаться над ним. Теперь представьте, что этот чудак попытается относиться к прохожим так, будто бы они его крепостные крестьяне. В этом случае он рискует быть побитым, хотя, быть может, какой-нибудь нищий и сыграет в его игру в надежде выпросить у него немного денег.
МОСКВА. Представьте себе чудака, который пытается выдать себя за русского боярина XIX века. Он отращивает бакенбарды, надевает длинный сюртук, а в руках у него трость. Любой, кто встретит подобного человека, станет потешаться над ним. Теперь представьте, что этот чудак попытается относиться к прохожим так, будто бы они его крепостные крестьяне. В этом случае он рискует быть побитым, хотя, быть может, какой-нибудь нищий и сыграет в его игру в надежде выпросить у него немного денег.