ИЕРУСАЛИМ. С начала Арабской весны на Ближнем Востоке выделяются две вещи – одна, которая случилась, и одна, которая не случилась. То, что случилось, было впервые в современной арабской истории, когда авторитарные режимы и правители были свергнуты, или им был брошен серьезный вызов, посредством народных демонстраций, а не ‑ как в прошлом ‑ посредством военных переворотов.
Но то, что не случилось, наверное, так же важно, как и то, что произошло. В то время как диктаторы, связанные с военной хунтой, были свергнуты в одночасье, Арабская весна так и не пришла к консервативным монархиям в регионе. Династические правители Марокко, Иордании, Саудовской Аравии и стран Персидского залива (за исключением Бахрейна) по-прежнему сидят в седле более или менее прочно, хотя режим в Саудовской Аравии, по крайней мере во многих отношениях, является более деспотичным, чем бывшие египетский и тунисский режимы.
Конечно, нефтяные деньги помогают поддерживать автократии, но они не являются фактором в Марокко и Иордании. Кажется, что эти монархии пользуются формой традиционной власти, которой никогда не было у светских националистических правителей региона. Являясь потомками пророка, как в Марокко и Иордании, или хранителями святых мест Мекки и Медины, как в Саудовской Аравии, правители этих стран, которые непосредственно связаны с исламом, пользуются легитимностью.
ИЕРУСАЛИМ. С начала Арабской весны на Ближнем Востоке выделяются две вещи – одна, которая случилась, и одна, которая не случилась. То, что случилось, было впервые в современной арабской истории, когда авторитарные режимы и правители были свергнуты, или им был брошен серьезный вызов, посредством народных демонстраций, а не ‑ как в прошлом ‑ посредством военных переворотов.
Но то, что не случилось, наверное, так же важно, как и то, что произошло. В то время как диктаторы, связанные с военной хунтой, были свергнуты в одночасье, Арабская весна так и не пришла к консервативным монархиям в регионе. Династические правители Марокко, Иордании, Саудовской Аравии и стран Персидского залива (за исключением Бахрейна) по-прежнему сидят в седле более или менее прочно, хотя режим в Саудовской Аравии, по крайней мере во многих отношениях, является более деспотичным, чем бывшие египетский и тунисский режимы.
Конечно, нефтяные деньги помогают поддерживать автократии, но они не являются фактором в Марокко и Иордании. Кажется, что эти монархии пользуются формой традиционной власти, которой никогда не было у светских националистических правителей региона. Являясь потомками пророка, как в Марокко и Иордании, или хранителями святых мест Мекки и Медины, как в Саудовской Аравии, правители этих стран, которые непосредственно связаны с исламом, пользуются легитимностью.