МЕЛЬБУРН. Иногда люди забывают, что мальчик, который поднимал ложную тревогу, был съеден волками. Правда, никто не погиб от ядерного оружия после нападения на Хиросиму и Нагасаки, в августе месяце 65 лет назад. Также, поскольку напряженность холодной войны осталась далеко позади, политикам и общественности стало слишком просто противостоять пессимистам, проявлять самоуспокоенность в отношении угроз, которые по-прежнему представляет это оружие, а также рассматривать попытки их устранения или сдерживания его распространения как хорошие, но бесполезные побуждения.
Но правда в том, что это исключительно удача – не искусное управление государственными делами, не хороший профессиональный менеджмент или что-нибудь по существу стабильное в мировой системе ядерного оружия ‑ которая позволила нам выжить на протяжении столь долгого периода без катастрофы. По-прежнему существуют 23 000 единиц ядерного оружия (что эквивалентно 150 000 Хиросимам), более 7000 из них находятся в состоянии боевой готовности, и более чем 2000 по-прежнему находятся в опасно высокой готовности запуска по сигналу систем оповещения о нападении, поэтому мы не можем считать, что наша удача будет сопутствовать нам до бесконечности.
Теперь мы знаем ‑ с множеством откровений о человеческих ошибках и сбоях системы как с американской, так и с русской стороны в годы холодной войны и после ее окончания ‑ что даже самые сложные системы командования и управления не защищены от случайных ошибок. Мы знаем, что некоторые государства, которые совсем недавно обрели ядерное оружие, начинают с использования систем гораздо менее сложных, чем эти. И мы знаем, что во всем спектре сложности, опасность дестабилизирующей кибератаки, разрушающей систему киберзащиты, становится все больше.
МЕЛЬБУРН. Иногда люди забывают, что мальчик, который поднимал ложную тревогу, был съеден волками. Правда, никто не погиб от ядерного оружия после нападения на Хиросиму и Нагасаки, в августе месяце 65 лет назад. Также, поскольку напряженность холодной войны осталась далеко позади, политикам и общественности стало слишком просто противостоять пессимистам, проявлять самоуспокоенность в отношении угроз, которые по-прежнему представляет это оружие, а также рассматривать попытки их устранения или сдерживания его распространения как хорошие, но бесполезные побуждения.
Но правда в том, что это исключительно удача – не искусное управление государственными делами, не хороший профессиональный менеджмент или что-нибудь по существу стабильное в мировой системе ядерного оружия ‑ которая позволила нам выжить на протяжении столь долгого периода без катастрофы. По-прежнему существуют 23 000 единиц ядерного оружия (что эквивалентно 150 000 Хиросимам), более 7000 из них находятся в состоянии боевой готовности, и более чем 2000 по-прежнему находятся в опасно высокой готовности запуска по сигналу систем оповещения о нападении, поэтому мы не можем считать, что наша удача будет сопутствовать нам до бесконечности.
Теперь мы знаем ‑ с множеством откровений о человеческих ошибках и сбоях системы как с американской, так и с русской стороны в годы холодной войны и после ее окончания ‑ что даже самые сложные системы командования и управления не защищены от случайных ошибок. Мы знаем, что некоторые государства, которые совсем недавно обрели ядерное оружие, начинают с использования систем гораздо менее сложных, чем эти. И мы знаем, что во всем спектре сложности, опасность дестабилизирующей кибератаки, разрушающей систему киберзащиты, становится все больше.