МАДРИД. Английский писатель и священник Уильям Ральф Инг однажды сказал, что «Человек может построить себе трон из штыков, но он не сможет сидеть на нем». Однако сирийская династия Асадов, по-видимому, считает, что может игнорировать данное изречение.
Исторически немногие самодержцы понимали, что изменения, мирно осуществляемые правительством, являются наиболее жизнеспособным консервативным решением народных требований и лучшим способом избежать насильственной революции. Эту мудрость не смогли постичь ни правитель Египта Хосни Мубарак, ни правитель Ливии Муаммар Каддафи, ни правитель Туниса Зин аль-Абидин Бен Али, ни правитель Йемена Али Абдулла Салех. Это главный урок «арабской весны», но сирийский президент Башар аль-Асад игнорирует его, проливая кровь.
Будучи страной, вес которой в политике Ближнего Востока связан больше с ее ролью как движущей силы арабо-израильского конфликта, чем с ее объективной военной или экономической мощью, Сирия под властью Асадов всегда опасалась, что отказ от идеологической конфронтации с сионистским врагом подорвет режим. Вообще, эксперты объясняли первоначальный иммунитет Сирии к «арабской весне» решительной защитой режимом арабского достоинства, что проявлялось в его стойкой враждебности по отношению к Израилю.
МАДРИД. Английский писатель и священник Уильям Ральф Инг однажды сказал, что «Человек может построить себе трон из штыков, но он не сможет сидеть на нем». Однако сирийская династия Асадов, по-видимому, считает, что может игнорировать данное изречение.
Исторически немногие самодержцы понимали, что изменения, мирно осуществляемые правительством, являются наиболее жизнеспособным консервативным решением народных требований и лучшим способом избежать насильственной революции. Эту мудрость не смогли постичь ни правитель Египта Хосни Мубарак, ни правитель Ливии Муаммар Каддафи, ни правитель Туниса Зин аль-Абидин Бен Али, ни правитель Йемена Али Абдулла Салех. Это главный урок «арабской весны», но сирийский президент Башар аль-Асад игнорирует его, проливая кровь.
Будучи страной, вес которой в политике Ближнего Востока связан больше с ее ролью как движущей силы арабо-израильского конфликта, чем с ее объективной военной или экономической мощью, Сирия под властью Асадов всегда опасалась, что отказ от идеологической конфронтации с сионистским врагом подорвет режим. Вообще, эксперты объясняли первоначальный иммунитет Сирии к «арабской весне» решительной защитой режимом арабского достоинства, что проявлялось в его стойкой враждебности по отношению к Израилю.