ПРИНСТОН – Популистская экономика редко была такой успешной. Американская экономика рвётся вперёд, фондовый рынок рвётся вверх, а протекционистская политика администрации Трампа явно оказывает лишь незначительное влияние на темпы роста. Кажется, что лозунг Трампа «Торговые войны – это хорошо» даже становится политически модным, что вызывает недоумение у некоторых из его критиков. Они по-прежнему настаивают на том, что пошлины в принципе являются нежелательными, но теперь признают, что подобные меры могут быть подходящими и полезными, чтобы затормозить подъём Китая.
Аналогичная картина наблюдается в Европе, где премьер-министр Венгрии Виктор Орбан и фактический польский лидер Ярослав Качиньский пользуются успехом, благодаря полной занятости и дефициту рабочей силы. В такой ситуации у популистов появляется один из наиболее сильных аргументов: им достаточно просто указать, что все предостережения глобальной элиты, давосских космополитов, неолибералов и представителей одного процента самых богатых против популистской экономики, были чепухой. Сторонники сохранения членства Британии в ЕС со своим «Проектом страха» завышали издержки Брексита, ведь британская экономика не рухнула.
Но, разумеется, весь вопрос в том, когда наступит экономическая расплата, а не в том, наступит ли она или нет. Популизм – это не только обещания дать больше всего как можно большему количеству людей; но без этих обещаний все культурные элементы популизма будут выглядеть устаревшими и реакционными. А даже реакционеры не любят реакционную политику, если она наносит ущерб их кошельку.
ПРИНСТОН – Популистская экономика редко была такой успешной. Американская экономика рвётся вперёд, фондовый рынок рвётся вверх, а протекционистская политика администрации Трампа явно оказывает лишь незначительное влияние на темпы роста. Кажется, что лозунг Трампа «Торговые войны – это хорошо» даже становится политически модным, что вызывает недоумение у некоторых из его критиков. Они по-прежнему настаивают на том, что пошлины в принципе являются нежелательными, но теперь признают, что подобные меры могут быть подходящими и полезными, чтобы затормозить подъём Китая.
Аналогичная картина наблюдается в Европе, где премьер-министр Венгрии Виктор Орбан и фактический польский лидер Ярослав Качиньский пользуются успехом, благодаря полной занятости и дефициту рабочей силы. В такой ситуации у популистов появляется один из наиболее сильных аргументов: им достаточно просто указать, что все предостережения глобальной элиты, давосских космополитов, неолибералов и представителей одного процента самых богатых против популистской экономики, были чепухой. Сторонники сохранения членства Британии в ЕС со своим «Проектом страха» завышали издержки Брексита, ведь британская экономика не рухнула.
Но, разумеется, весь вопрос в том, когда наступит экономическая расплата, а не в том, наступит ли она или нет. Популизм – это не только обещания дать больше всего как можно большему количеству людей; но без этих обещаний все культурные элементы популизма будут выглядеть устаревшими и реакционными. А даже реакционеры не любят реакционную политику, если она наносит ущерб их кошельку.