БЕРЛИН. «Что случилось с Германией?» - все чаще спрашивают люди по обе стороны Атлантики. Однако в Берлине, кажется, никто не понимает этого вопроса.
Сомнения относительно роли Германии во многом связаны с текущим экономическим и финансовым кризисом, а также слабостью Европейского Союза и его институтов. После провала референдумов по европейской конституции и лиссабонскому договору ЕС живет на автопилоте под управлением бюрократов. При наличии 27 членов, а также в отсутствии реформ своих институтов и процедур, процессы в ЕС стали пугающе неэффективными.
Кризисы также являются моментами истины, так как они обнажают как сильные, так и слабые стороны всех участвующих игроков. По этой причине Европе сейчас нужно лидерство не от слабой Еврокомиссии или любого другого института ЕС, а столиц его главных стран-участниц.
БЕРЛИН. «Что случилось с Германией?» - все чаще спрашивают люди по обе стороны Атлантики. Однако в Берлине, кажется, никто не понимает этого вопроса.
Сомнения относительно роли Германии во многом связаны с текущим экономическим и финансовым кризисом, а также слабостью Европейского Союза и его институтов. После провала референдумов по европейской конституции и лиссабонскому договору ЕС живет на автопилоте под управлением бюрократов. При наличии 27 членов, а также в отсутствии реформ своих институтов и процедур, процессы в ЕС стали пугающе неэффективными.
Кризисы также являются моментами истины, так как они обнажают как сильные, так и слабые стороны всех участвующих игроков. По этой причине Европе сейчас нужно лидерство не от слабой Еврокомиссии или любого другого института ЕС, а столиц его главных стран-участниц.