БЕРЛИН. Уже два года одна встреча в верхах ЕС за другой заканчивается заверениями в том, что, наконец-то, приняты необходимые меры для сдерживания кризиса суверенного долга еврозоны. Большинство данных мер преподносились публично как прорывы, хотя и близко ими не являлись. Как правило, всего через три дня рынки понимали это, и кризис вступал в следующий раунд.
Из-за того что политические лидеры ЕС не смогли эффективно справиться с кризисом, цена его ликвидации возросла. Легко устранимому финансовому кризису в Греции позволили перерасти в чрезвычайную ситуацию, угрожающую жизни государств южной периферии Европейского Союза и всему проекту ЕС в целом. Это было государственное управление в худшем виде, за что бóльшую часть вины можно возложить на немецкого канцлера Ангелу Меркель.
Вообще, до начала декабрьской встречи в верхах ЕС в Брюсселе кредит доверия Европейскому совету настолько истощился, что никто уже, похоже, не принимал его решения всерьез. Конечно, возможно и то, что вето Великобритании на предложенные данной встречей в верхах изменения Лиссабонского договора ЕС заглушило все остальное, еще сильнее усилив недоверие со стороны общественности и финансовых рынков разделенного ЕС.
БЕРЛИН. Уже два года одна встреча в верхах ЕС за другой заканчивается заверениями в том, что, наконец-то, приняты необходимые меры для сдерживания кризиса суверенного долга еврозоны. Большинство данных мер преподносились публично как прорывы, хотя и близко ими не являлись. Как правило, всего через три дня рынки понимали это, и кризис вступал в следующий раунд.
Из-за того что политические лидеры ЕС не смогли эффективно справиться с кризисом, цена его ликвидации возросла. Легко устранимому финансовому кризису в Греции позволили перерасти в чрезвычайную ситуацию, угрожающую жизни государств южной периферии Европейского Союза и всему проекту ЕС в целом. Это было государственное управление в худшем виде, за что бóльшую часть вины можно возложить на немецкого канцлера Ангелу Меркель.
Вообще, до начала декабрьской встречи в верхах ЕС в Брюсселе кредит доверия Европейскому совету настолько истощился, что никто уже, похоже, не принимал его решения всерьез. Конечно, возможно и то, что вето Великобритании на предложенные данной встречей в верхах изменения Лиссабонского договора ЕС заглушило все остальное, еще сильнее усилив недоверие со стороны общественности и финансовых рынков разделенного ЕС.