НЬЮ-ДЕЛИ. Успех порождает уверенность, а быстрый успех приводит к высокомерию. Это, по сути, является проблемой, с которой Азия и Запад сталкиваются в Китае, что вновь было продемонстрировано на саммите большой двадцатки в Канаде.
Растущая экономическая и военная мощь подталкивают правительство Китая проводить более жесткую внешнюю политику. Изначально придерживаясь доктрины «мирного роста», сегодня Китай начинает снимать перчатки, убедившись, что он приобрел необходимые мышцы.
Такой подход стал более выраженным с наступлением мирового финансового кризиса, который начался осенью 2008 года. Китай интерпретировал кризис как символ упадка англо-американского бренда капитализма, а также как ослабление американской экономической мощи. Это, в свою очередь, укрепило его удвоенную веру в то, что его бренд государственного управляемого капитализма предлагает надежную альтернативу, а его глобальное господство неизбежно.
НЬЮ-ДЕЛИ. Успех порождает уверенность, а быстрый успех приводит к высокомерию. Это, по сути, является проблемой, с которой Азия и Запад сталкиваются в Китае, что вновь было продемонстрировано на саммите большой двадцатки в Канаде.
Растущая экономическая и военная мощь подталкивают правительство Китая проводить более жесткую внешнюю политику. Изначально придерживаясь доктрины «мирного роста», сегодня Китай начинает снимать перчатки, убедившись, что он приобрел необходимые мышцы.
Такой подход стал более выраженным с наступлением мирового финансового кризиса, который начался осенью 2008 года. Китай интерпретировал кризис как символ упадка англо-американского бренда капитализма, а также как ослабление американской экономической мощи. Это, в свою очередь, укрепило его удвоенную веру в то, что его бренд государственного управляемого капитализма предлагает надежную альтернативу, а его глобальное господство неизбежно.