НЬЮ-ЙОРК. Решение Израиля в мае высадить коммандос на флотилию пропалестинских активистов было жестоким. Ужасным последствием этого было убийство этими коммандос девяти гражданских. Блокада Израилем Газы и оккупация палестинских территорий на Западном берегу, не говоря уже о блокпостах на дорогах, о разрушении домов и о других ежедневных мучениях палестинцев, также является одной из форм бесчеловечности, наделенной законным статусом.
Тем не менее, описание турецким премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом израильского рейда на судно активистов как “атаки на совесть человечества”, которая “заслуживает проклятия”, и как “поворотной точки в истории”, после которой “ничто не останется так, как было раньше”, выглядит истеричным. Что бы ни думали о различных израильских правительствах (и я не высокого мнения о нынешнем), реакция на жестокость, спонсированную израильским правительством, как правило, более агрессивна – и не только в Турции – чем на преступления, совершаемые лидерами других стран, за исключением, разве что, Соединенных Штатов. Но и здесь, в рассуждениях многих критиков, эти две страны часто объединены.
Израиль никогда не делал ничего похожего на резню более 20 000 членов организации Братьев-масульман в городе Хама, устроенную покойным сирийским лидером Хаффезом аль Ассадом в 1982 году. Намного больше мусульман все еще погибает от рук своих братьев мусульман, чем от рук израильтян, или, в действительности, от рук американцев. И если подумать о жертвах гражданской войны в Демократической Республике Конго (более четырех миллионов), разговор о поворотных точках в истории после убийства девяти человек звучит немного абсурдно.
НЬЮ-ЙОРК. Решение Израиля в мае высадить коммандос на флотилию пропалестинских активистов было жестоким. Ужасным последствием этого было убийство этими коммандос девяти гражданских. Блокада Израилем Газы и оккупация палестинских территорий на Западном берегу, не говоря уже о блокпостах на дорогах, о разрушении домов и о других ежедневных мучениях палестинцев, также является одной из форм бесчеловечности, наделенной законным статусом.
Тем не менее, описание турецким премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом израильского рейда на судно активистов как “атаки на совесть человечества”, которая “заслуживает проклятия”, и как “поворотной точки в истории”, после которой “ничто не останется так, как было раньше”, выглядит истеричным. Что бы ни думали о различных израильских правительствах (и я не высокого мнения о нынешнем), реакция на жестокость, спонсированную израильским правительством, как правило, более агрессивна – и не только в Турции – чем на преступления, совершаемые лидерами других стран, за исключением, разве что, Соединенных Штатов. Но и здесь, в рассуждениях многих критиков, эти две страны часто объединены.
Израиль никогда не делал ничего похожего на резню более 20 000 членов организации Братьев-масульман в городе Хама, устроенную покойным сирийским лидером Хаффезом аль Ассадом в 1982 году. Намного больше мусульман все еще погибает от рук своих братьев мусульман, чем от рук израильтян, или, в действительности, от рук американцев. И если подумать о жертвах гражданской войны в Демократической Республике Конго (более четырех миллионов), разговор о поворотных точках в истории после убийства девяти человек звучит немного абсурдно.