БРЮССЕЛЬ – Многие европейцы чувствуют, что их страны находятся под угрозой, поскольку огромное количество мигрантов пересекают их границы. Будь они сами встречались с беженцами или просто видели фотографии под заголовками всех газетных страниц, европейцы хорошо знают о подавляющем количестве отчаявшихся людей, пытающихся въехать на территорию Европейского Союза любыми возможными способами. Но это понимание еще предстоит перевести в сплоченный ответ на кризис.
Кажется, что растет напряженность в отношениях между государствами-членами и возможно потому, что проблема так сильно отличается в зависимости от страны. В расчете на душу населения, Швеция получает в 15 раз больше ходатайств о предоставлении убежища, чем Великобритания, где официальная политика в отношении беженцев остается самой враждебной. Германия стала основным пунктом назначения – она получает чуть ли не 40% беженцев из всего ЕС, что даже в пересчете на душу населения остается в несколько раз больше, чем в среднем у ЕС.
Конечно, существуют четкие правила о том, как очерчена ответственность за беженцев: согласно так называемому дублинскому регламенту, в котором основной принцип гласит, что первое государство-член ЕС, чью границу пересекает беженец отвечает за предоставление убежище этому человеку. Но это явно проблематично, так как оно переносит всю тяжесть беженцев на приграничные страны ЕС. Хотя это не было огромной проблемой в 1990-е годы, когда страны ЕС приняли всего только 300,000 ходатайств о предоставлении убежища ежегодно, в году, где общая сумма в три раза больше это просто не сработает.
Меньшие пограничные страны, как Венгрия и Греция просто не имеют возможности и места для регистрации и обеспечения дома для сотни тысяч просителей убежища. А крупные страны, такие как Италия имеют мотивацию не обращать внимание на большое число беженцев на их берегах, зная, что, если они ничего не предпримут, то эти беженцы скорее всего отправятся в другое место (в основном в Северную Европу).
Германия, признавая, что дублинская система несостоятельна, теперь решила обработать все заявления о предоставлении убежища от сирийцев, независимо от того, где они пересекли границу ЕС. Решение скорее всего произошло, по крайней мере частично, от того как сложно определить, где беженец впервые пересек границу, особенно если учитывать проницаемые внутренние границы ЕС. Наверное решение 2013 года Европейского Суда правосудия о том, что Германия не может вернуть иранского беженца в Грецию (где было решено, что заявитель «рисковал подвергнутся реальной опасности и бесчеловечному или унижающему обращению») повысило чувство ответственности Германии по этому вопросу.
Германия – это крупнейшая страна-член Евросоюза, с точки зрения населения и ВВП; так что, в некоторой степени, имеет смысл, что она возглавляет нынешний процесс по кризису беженцев. Но Германия по-прежнему составляет менее одной пятой населения ЕС, и менее четверти ее экономики. Иными словами, даже Германия не может обработать всех беженцев Европы.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Несколько месяцев назад Еврокомиссия попробовала решить проблему со смелым предложением распределить беженцев по государствам-членам согласно простому уравнению, которое подсчитывает численность населения и ВВП. Но план был отвергнут, так как государства, особенно те с наименьшим количеством беженцев, утверждали, что оно представляет собой неправомерное вмешательство в их внутренние дела.
Это поставило ЕС в свое обычное затруднительное положение: все признают, что проблема существует, но решение требует единогласия, которое не может быть достигнуто, потому что каждая страна отстаивает только свои собственные интересы. Единственный путь вперед - это не считать те страны, которые больше всех не желают принять иммигрантов, по крайней мере временно, и создать решение с участием только тех, которые готовы разделить бремя. Это может показаться не «справедливо», но, так как большое количество беженцев прибывает на границы Европы каждый день, лидеры ЕС не могут позволить себе откладывать действия.
Но есть и другой аспект кризиса, который делает борьбу с ним все сложнее. Прибывшие не все мигранты из зон конфликтов как Сирия и таким образом, согласно международному праву, не имеют «право на убежище». Есть также множество экономических мигрантов из, скажем, более бедных частей Балкан, которые пересекают границы в надежде избежать нищеты у себя дома и готовы неправильно использовать систему убежища.
Процесс подачи заявления, даже такого, у которого мало шансов быть принятым, является привлекательным, потому что до того как заявление решат отклонить заявитель получает базовое жилье, социальные услуги (включая здравоохранение) и карманные деньги в сумме, которая может значительно превышать заработную плату в его или ее родной стране. Провести несколько месяцев в Северной Европе в то время как заявление о предоставлении убежища обрабатывается звучит гораздо более привлекательно, чем идти домой на работу, за которую платят едва пригодную для жизни заработную плату… или и вовсе остаться без работы и заработка.
В то время как увеличивается число просителей убежища, также увеличивается и время, необходимое для обработки их заявлений, что делает эту систему все более заманчивой для экономических мигрантов. И, действительно, почти половина всех просителей убежища в Германии сейчас приходит из безопасных стран, таких как Сербия, Албания или Македония. В то время как европейские популисты используют такие случаи «социального туризма», чтобы посеять страх и гнев среди Европейской общественности, достижение соглашения для размещения фактических беженцев становится все труднее.
На фоне этого ЕС должен предпринять действия по двум фронтам. Во-первых, страны-члены должны в срочном порядке увеличить их потенциал для рассмотрения ходатайств о предоставлении убежища, так чтобы они могли быстро выявите тех, кто заслуживает защиты. Во-вторых, ЕС должен улучшить распределение бремени – в идеале между всеми странами, но возможно в первую очередь лишь среди небольшой группы– в предоставлении жилья для тех, кто получил убежище. Международное право и базовая нравственность требуют от нас не что иное.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
For the last several years, world leaders have made big promises and laid out bold plans to mitigate the climate crisis and help the neediest countries adapt. At this year's World Bank/IMF Spring Meetings, they must demonstrate that they can fulfill these promises, rather than simply touting new ones.
think policymakers need to get four things right to shore up the credibility of the international system.
With the exception of the extreme right, no one in Israel wants to be stuck in Gaza, responsible for 2.4 million Palestinians, and facing a likely insurgency. Israel can end this war soon and save those hostages who are still alive, having demilitarized Gaza and set the stage for an alternative to Hamas.
thinks the only strategic objective that matters is close – or close enough – to being met.
China’s authorities have powerful economic-policy levers at their disposal to achieve their 5% growth target this year and put the economy on a more sustainable long-term growth path. But several trends – from the shift toward state capitalism to population aging to the loss of goodwill between Chinese and Americans – could thwart China’s ambition to join the ranks of high-income countries by mid-century.
БРЮССЕЛЬ – Многие европейцы чувствуют, что их страны находятся под угрозой, поскольку огромное количество мигрантов пересекают их границы. Будь они сами встречались с беженцами или просто видели фотографии под заголовками всех газетных страниц, европейцы хорошо знают о подавляющем количестве отчаявшихся людей, пытающихся въехать на территорию Европейского Союза любыми возможными способами. Но это понимание еще предстоит перевести в сплоченный ответ на кризис.
Кажется, что растет напряженность в отношениях между государствами-членами и возможно потому, что проблема так сильно отличается в зависимости от страны. В расчете на душу населения, Швеция получает в 15 раз больше ходатайств о предоставлении убежища, чем Великобритания, где официальная политика в отношении беженцев остается самой враждебной. Германия стала основным пунктом назначения – она получает чуть ли не 40% беженцев из всего ЕС, что даже в пересчете на душу населения остается в несколько раз больше, чем в среднем у ЕС.
Конечно, существуют четкие правила о том, как очерчена ответственность за беженцев: согласно так называемому дублинскому регламенту, в котором основной принцип гласит, что первое государство-член ЕС, чью границу пересекает беженец отвечает за предоставление убежище этому человеку. Но это явно проблематично, так как оно переносит всю тяжесть беженцев на приграничные страны ЕС. Хотя это не было огромной проблемой в 1990-е годы, когда страны ЕС приняли всего только 300,000 ходатайств о предоставлении убежища ежегодно, в году, где общая сумма в три раза больше это просто не сработает.
Меньшие пограничные страны, как Венгрия и Греция просто не имеют возможности и места для регистрации и обеспечения дома для сотни тысяч просителей убежища. А крупные страны, такие как Италия имеют мотивацию не обращать внимание на большое число беженцев на их берегах, зная, что, если они ничего не предпримут, то эти беженцы скорее всего отправятся в другое место (в основном в Северную Европу).
Германия, признавая, что дублинская система несостоятельна, теперь решила обработать все заявления о предоставлении убежища от сирийцев, независимо от того, где они пересекли границу ЕС. Решение скорее всего произошло, по крайней мере частично, от того как сложно определить, где беженец впервые пересек границу, особенно если учитывать проницаемые внутренние границы ЕС. Наверное решение 2013 года Европейского Суда правосудия о том, что Германия не может вернуть иранского беженца в Грецию (где было решено, что заявитель «рисковал подвергнутся реальной опасности и бесчеловечному или унижающему обращению») повысило чувство ответственности Германии по этому вопросу.
Германия – это крупнейшая страна-член Евросоюза, с точки зрения населения и ВВП; так что, в некоторой степени, имеет смысл, что она возглавляет нынешний процесс по кризису беженцев. Но Германия по-прежнему составляет менее одной пятой населения ЕС, и менее четверти ее экономики. Иными словами, даже Германия не может обработать всех беженцев Европы.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Несколько месяцев назад Еврокомиссия попробовала решить проблему со смелым предложением распределить беженцев по государствам-членам согласно простому уравнению, которое подсчитывает численность населения и ВВП. Но план был отвергнут, так как государства, особенно те с наименьшим количеством беженцев, утверждали, что оно представляет собой неправомерное вмешательство в их внутренние дела.
Это поставило ЕС в свое обычное затруднительное положение: все признают, что проблема существует, но решение требует единогласия, которое не может быть достигнуто, потому что каждая страна отстаивает только свои собственные интересы. Единственный путь вперед - это не считать те страны, которые больше всех не желают принять иммигрантов, по крайней мере временно, и создать решение с участием только тех, которые готовы разделить бремя. Это может показаться не «справедливо», но, так как большое количество беженцев прибывает на границы Европы каждый день, лидеры ЕС не могут позволить себе откладывать действия.
Но есть и другой аспект кризиса, который делает борьбу с ним все сложнее. Прибывшие не все мигранты из зон конфликтов как Сирия и таким образом, согласно международному праву, не имеют «право на убежище». Есть также множество экономических мигрантов из, скажем, более бедных частей Балкан, которые пересекают границы в надежде избежать нищеты у себя дома и готовы неправильно использовать систему убежища.
Процесс подачи заявления, даже такого, у которого мало шансов быть принятым, является привлекательным, потому что до того как заявление решат отклонить заявитель получает базовое жилье, социальные услуги (включая здравоохранение) и карманные деньги в сумме, которая может значительно превышать заработную плату в его или ее родной стране. Провести несколько месяцев в Северной Европе в то время как заявление о предоставлении убежища обрабатывается звучит гораздо более привлекательно, чем идти домой на работу, за которую платят едва пригодную для жизни заработную плату… или и вовсе остаться без работы и заработка.
В то время как увеличивается число просителей убежища, также увеличивается и время, необходимое для обработки их заявлений, что делает эту систему все более заманчивой для экономических мигрантов. И, действительно, почти половина всех просителей убежища в Германии сейчас приходит из безопасных стран, таких как Сербия, Албания или Македония. В то время как европейские популисты используют такие случаи «социального туризма», чтобы посеять страх и гнев среди Европейской общественности, достижение соглашения для размещения фактических беженцев становится все труднее.
На фоне этого ЕС должен предпринять действия по двум фронтам. Во-первых, страны-члены должны в срочном порядке увеличить их потенциал для рассмотрения ходатайств о предоставлении убежища, так чтобы они могли быстро выявите тех, кто заслуживает защиты. Во-вторых, ЕС должен улучшить распределение бремени – в идеале между всеми странами, но возможно в первую очередь лишь среди небольшой группы– в предоставлении жилья для тех, кто получил убежище. Международное право и базовая нравственность требуют от нас не что иное.