ЛОНДОН – С тех пор как, более четырех лет назад, в Европе разразился экономический кризис, политики и эксперты требовали грандиозного решения, часто взывая к примеру американского послевоенного Плана Маршалла, который, начиная с 1948 года, помог восстановить разрушенные, обремененные долгами экономики стран Западной Европы. Но политический момент никогда не назревал. Может быть это изменится.
Сегодняшняя ситуация в Европе имеет некоторое сходство с 1940-ми годами. Обремененные государственными долгами, в результате прошлых ошибок, правительства еврозоны знают, что им нужно делать, но не знают, как это сделать. Они слишком сильно не доверяют друг другу, чтобы сотрудничать. Между тем, спрос в большинстве стран Европейского Союза является слабым, что исключает экономический рост, необходимый для погашения долгов и для того, чтобы дать надежду 25 миллионам безработных.
Местническое подозрение было главным препятствием на пути грандиозного решения. Налогоплательщики ни одной страны не хотели бы почувствовать, что они платят за чужие излишества: единая валюта не наложила общую ответственность. Так страны-кредиторы, во главе с Германией, стремились сделать необходимый минимум, чтобы поддержать в жизни евро, в то время как должники бессильно ворчали в ответ настойчивым требованиям Германии о жесткой экономии бюджетных средств.
ЛОНДОН – С тех пор как, более четырех лет назад, в Европе разразился экономический кризис, политики и эксперты требовали грандиозного решения, часто взывая к примеру американского послевоенного Плана Маршалла, который, начиная с 1948 года, помог восстановить разрушенные, обремененные долгами экономики стран Западной Европы. Но политический момент никогда не назревал. Может быть это изменится.
Сегодняшняя ситуация в Европе имеет некоторое сходство с 1940-ми годами. Обремененные государственными долгами, в результате прошлых ошибок, правительства еврозоны знают, что им нужно делать, но не знают, как это сделать. Они слишком сильно не доверяют друг другу, чтобы сотрудничать. Между тем, спрос в большинстве стран Европейского Союза является слабым, что исключает экономический рост, необходимый для погашения долгов и для того, чтобы дать надежду 25 миллионам безработных.
Местническое подозрение было главным препятствием на пути грандиозного решения. Налогоплательщики ни одной страны не хотели бы почувствовать, что они платят за чужие излишества: единая валюта не наложила общую ответственность. Так страны-кредиторы, во главе с Германией, стремились сделать необходимый минимум, чтобы поддержать в жизни евро, в то время как должники бессильно ворчали в ответ настойчивым требованиям Германии о жесткой экономии бюджетных средств.