ЛОНДОН. Граучо Маркс всегда был моим любимым марксистом. Одна из его шуток касается основной причины падения идеологии – догматической религии, – навязанной нашему бедному миру его тезкой Карлом.
«Кому вы намерены верить», – спросил однажды Граучо, – «мне или своим собственным глазам?» Ведь для сотен миллионов граждан стран коммунистического мира в двадцатом веке упомянутое «мне» означало диктатора или олигарха, обладающего тоталитарной или авторитарной властью. Не имело значения, что вы могли увидеть собственными глазами. Вам приходилось принимать мир таким, каким вам его представляли. Реальностью было то, что говорила правящая партия.
Назначенный преемник Мао Цзэдуна в Китае Хуа Гофэн поднял эти отношения до уровня искусства. Его называли «что-бы-ни-ст». Партия и люди должны были преданно следовать тому, что бы ни говорил Мао им сделать.
ЛОНДОН. Граучо Маркс всегда был моим любимым марксистом. Одна из его шуток касается основной причины падения идеологии – догматической религии, – навязанной нашему бедному миру его тезкой Карлом.
«Кому вы намерены верить», – спросил однажды Граучо, – «мне или своим собственным глазам?» Ведь для сотен миллионов граждан стран коммунистического мира в двадцатом веке упомянутое «мне» означало диктатора или олигарха, обладающего тоталитарной или авторитарной властью. Не имело значения, что вы могли увидеть собственными глазами. Вам приходилось принимать мир таким, каким вам его представляли. Реальностью было то, что говорила правящая партия.
Назначенный преемник Мао Цзэдуна в Китае Хуа Гофэн поднял эти отношения до уровня искусства. Его называли «что-бы-ни-ст». Партия и люди должны были преданно следовать тому, что бы ни говорил Мао им сделать.