«Первое, что мы делаем», писал Шекспир в Генри VI, Часть II, «это поубиваем всех юристов». В наши дни, кажется, что первое, что делают страны, старающиеся разбогатеть, это импортируют дюжины юристов. В Восточной Европе, бывшие коммунистические страны, подавшие заявку на вступление в Европейский Союз, должны привести свои законы в соответствие с законами ЕС. Этот процесс настолько интенсивный, что иногда оказывается «законодательным торнадо».
В попытках бывших коммунистических стран присоединиться к Западу превалировали импорт законов и правовых стандартов. Зарубежные эксперты помогали разрабатывать проекты правовых кодексов и просматривали проекты законов на протяжении эры Ельцина в России, иностранцы помогали создавать посткоммунистическую Конституцию Украины, Устава Центрального банка Эстонии, Польского режима безопасного переходного периода, постановления о безопасности в Болгарии.
Но импорт хорошо разработанных законов из-за пределов государственных границ начался не с падением коммунизма. Правовая «трансплантация» на самом деле такая же старая, как и само право. Наиболее обширная пересадка закона имела место, когда Европейская империя охватывала весь мир. После Второй мировой войны, Соединенные Штаты Америки начали первое «движение закона и развития» для обеспечения роста и замедления распространения коммунизма. Усилия по реформам законодательства в бывшем социалистическом блоке обозначают второе крупное движение закона и развития. Однако, на этот раз Европа является конкурентом США в распространении законов на восток.
Новым сегодня является и то, что не только отдельные правительства, но и международные организации, разделяют идею усиления законодательных структур для улучшения мировой международной финансовой архитектуры. Международный Валютный фонд (МВФ), например, подталкивает широко распространяемые улучшения законов, имеющих отношение к копоративным и финансовым институтам.
МВФ поддерживает правовые стандарты и кодексы наилучшей практики, разработанные другими институтами, а также способствует развитию новых стандартов, включая стандарты бухгалтерского учета и аудита, постановления по рыночной безопасности, законы о банкротстве, кодексы корпотативного управления, постановления в сфере страхования и банковские постановления. Исходная идея заключается в том, что импортируемые законы, инкорпорированные в местное законодательство, улучшат правовую систему государства и будут способствовать развитию.
Имеют ли смысл подобные усилия? Опыт показывает, что импортируемые законы и правовые стандарты редко хорошо работают. В течение столетий западный закон распространялся с помощью управляющих колониями. Даже после того, как Европейская империя ушла в небытие, законы все еще экспортировались для содействия развитию в пост-колониальных странах. Однако, во многих случаях эти ввезенные законы игнорировались, выборочно приводились в жизнь или исполнялись только по форме, а не по содержанию.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Американский антимонопольный закон, перевезенный в Японию генералом МакАртуром после Второй мировой войны, например, привел только к 6 наказаниям за тридцать лет. Системы регистрации земли, введенные в Африке, противоречили местным обычаям и редко приводили к возникновению жизненных рынков недвижимости. Регулярные президентские выборы в Мексике не могли скрыть тот факт, что одна и та же партия руководила страной более семьдесяти лет до начала этого года.
Оказывается, что ввозимые правовые решения, скорее всего не будут работать, если только ключевые избиратели- местные фермеры или владельцы бизнеса – не окажут поддержки процессу правовой трансплантации и не выработают спрос на правовые решения, которые предлагают трансплантируемые правила. Значение также имеет совместимость импортируемых правил и существующих законов.
На самом деле, трансплантация законов кажется столь же рискованной, как и трансплантация органов, потому что, как и органы, правовые трансплантанты могут быть отвергнуты. Здесь работают три следующих фактора:
- Только некоторые правила самостоятельны, то есть могут быть поняты и введены в практику без отсылок на другие правовые нормы и концепции. Большинство правовых терминов и концептов воплощено в существовавшие ранее правовые системы, формальные и неформальные. Эти существовавшие ранее условия определяют интерпретацию новых правил, а также восприимчивость страны к импортируемым правилам и концепциям;
- Заявка и введение в практику правил определены восприятием пользователей и осуществляющих закон. За исключением высоко технических правил, таких как бухгалтерские стандарты, содержание и интерпретация правил зависит от контекста, в котором они вводятся в практику. Таким образом, несмотря на то, что право может быть стандартизовано, введение в практику закона может дать различные результаты;
- Эффективное введение в практику закона зависит от добровольного согласия. Закон, игнорируемый большинством, сложно ввести в практику, пока государство не начнет использовать значимое наказание в некоторых случаях или существенные ресурсы. Добровольное согласие, в свою очередь, зависит от восприятия и принятия правил избирателями страны, которая импортирует закон.
Более того, процесс, по которому разрабатывается закон, оказывает влияние на эффективность правовых институтов. Страны, которые изнутри выработали свой формальный правовой порядок, разрабатывают более эффективные правовые институты, чем те, кто полагается – или вынуждены полагаться – на правовые трансплантанты. Не все трансплантанты терпят неудачу. Страны, активно выбирающие правовые нормы извне, подгоняющие их под местные условия, находятся наравне со странами, внутренне разрабатывающими правовой порядок, если это ведет к эффективности правовых институтов.
Возможно, эффективность правовых институтов в развивающихся странах и возникающих рынков не является единственной целью. Стандартизация законов может восприниматься как сигнал для международных инвесторов. Если страны, которые принимают стандарты, будут определены как «безопасные для инвестиций», зарубежные инвесторы могут объяснять свои действия, даже если дела идут ужасно плохо. Но законы, введенные по этой причине, могут утратить свою сигнальную силу, когда разразится финансовый кризис. Инвесторам необходимо учитывать эффективность внутренних правовых институтов, а не только законы по книгам.
Поскольку растет стремление трансплантировать правовые нормы, международные агентства должны сосредоточиться на оказании помощи странам в эффективном введение их законов в практику, а не только на бумаге. Они должны улучшить доступ к информации о том, как правовые системы и законы в действительности функционируют в юрисдикции их стран. Это обеспечит странам /реципиентам возможность более четкого понимания контекста, в котором работают эти институты, и сложности грядущих задач. Это также может помочь избежать переноса решений, которые просто не будут работать из-за отсутствия их совместимости с внутренними правовыми правилами и институтами. Конечно, эта задача еще более сложная и требующая времени, чем разработка общих стандартов, но результаты могут того стоить.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The dollar's strength, particularly against major Asian currencies, has triggered a wave of skittishness in financial markets. Can anything be done to stem the greenback's rise, and even if something can be done, should it?
asks whether anything can or should be done about the greenback's strength, especially against Asian currencies.
While the ongoing pro-Palestinian student protests have many superficial similarities to the student uprisings of the late 1960s, only the latter envisioned a new political movement to ameliorate the ills of their time. The current protesters' goals are far more modest, which makes them all the more tragic.
sees the pro-Palestinian student demonstrations as a signal of a much deeper, widespread malaise.
«Первое, что мы делаем», писал Шекспир в Генри VI, Часть II, «это поубиваем всех юристов». В наши дни, кажется, что первое, что делают страны, старающиеся разбогатеть, это импортируют дюжины юристов. В Восточной Европе, бывшие коммунистические страны, подавшие заявку на вступление в Европейский Союз, должны привести свои законы в соответствие с законами ЕС. Этот процесс настолько интенсивный, что иногда оказывается «законодательным торнадо».
В попытках бывших коммунистических стран присоединиться к Западу превалировали импорт законов и правовых стандартов. Зарубежные эксперты помогали разрабатывать проекты правовых кодексов и просматривали проекты законов на протяжении эры Ельцина в России, иностранцы помогали создавать посткоммунистическую Конституцию Украины, Устава Центрального банка Эстонии, Польского режима безопасного переходного периода, постановления о безопасности в Болгарии.
Но импорт хорошо разработанных законов из-за пределов государственных границ начался не с падением коммунизма. Правовая «трансплантация» на самом деле такая же старая, как и само право. Наиболее обширная пересадка закона имела место, когда Европейская империя охватывала весь мир. После Второй мировой войны, Соединенные Штаты Америки начали первое «движение закона и развития» для обеспечения роста и замедления распространения коммунизма. Усилия по реформам законодательства в бывшем социалистическом блоке обозначают второе крупное движение закона и развития. Однако, на этот раз Европа является конкурентом США в распространении законов на восток.
Новым сегодня является и то, что не только отдельные правительства, но и международные организации, разделяют идею усиления законодательных структур для улучшения мировой международной финансовой архитектуры. Международный Валютный фонд (МВФ), например, подталкивает широко распространяемые улучшения законов, имеющих отношение к копоративным и финансовым институтам.
МВФ поддерживает правовые стандарты и кодексы наилучшей практики, разработанные другими институтами, а также способствует развитию новых стандартов, включая стандарты бухгалтерского учета и аудита, постановления по рыночной безопасности, законы о банкротстве, кодексы корпотативного управления, постановления в сфере страхования и банковские постановления. Исходная идея заключается в том, что импортируемые законы, инкорпорированные в местное законодательство, улучшат правовую систему государства и будут способствовать развитию.
Имеют ли смысл подобные усилия? Опыт показывает, что импортируемые законы и правовые стандарты редко хорошо работают. В течение столетий западный закон распространялся с помощью управляющих колониями. Даже после того, как Европейская империя ушла в небытие, законы все еще экспортировались для содействия развитию в пост-колониальных странах. Однако, во многих случаях эти ввезенные законы игнорировались, выборочно приводились в жизнь или исполнялись только по форме, а не по содержанию.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Американский антимонопольный закон, перевезенный в Японию генералом МакАртуром после Второй мировой войны, например, привел только к 6 наказаниям за тридцать лет. Системы регистрации земли, введенные в Африке, противоречили местным обычаям и редко приводили к возникновению жизненных рынков недвижимости. Регулярные президентские выборы в Мексике не могли скрыть тот факт, что одна и та же партия руководила страной более семьдесяти лет до начала этого года.
Оказывается, что ввозимые правовые решения, скорее всего не будут работать, если только ключевые избиратели- местные фермеры или владельцы бизнеса – не окажут поддержки процессу правовой трансплантации и не выработают спрос на правовые решения, которые предлагают трансплантируемые правила. Значение также имеет совместимость импортируемых правил и существующих законов.
На самом деле, трансплантация законов кажется столь же рискованной, как и трансплантация органов, потому что, как и органы, правовые трансплантанты могут быть отвергнуты. Здесь работают три следующих фактора:
- Только некоторые правила самостоятельны, то есть могут быть поняты и введены в практику без отсылок на другие правовые нормы и концепции. Большинство правовых терминов и концептов воплощено в существовавшие ранее правовые системы, формальные и неформальные. Эти существовавшие ранее условия определяют интерпретацию новых правил, а также восприимчивость страны к импортируемым правилам и концепциям;
- Заявка и введение в практику правил определены восприятием пользователей и осуществляющих закон. За исключением высоко технических правил, таких как бухгалтерские стандарты, содержание и интерпретация правил зависит от контекста, в котором они вводятся в практику. Таким образом, несмотря на то, что право может быть стандартизовано, введение в практику закона может дать различные результаты;
- Эффективное введение в практику закона зависит от добровольного согласия. Закон, игнорируемый большинством, сложно ввести в практику, пока государство не начнет использовать значимое наказание в некоторых случаях или существенные ресурсы. Добровольное согласие, в свою очередь, зависит от восприятия и принятия правил избирателями страны, которая импортирует закон.
Более того, процесс, по которому разрабатывается закон, оказывает влияние на эффективность правовых институтов. Страны, которые изнутри выработали свой формальный правовой порядок, разрабатывают более эффективные правовые институты, чем те, кто полагается – или вынуждены полагаться – на правовые трансплантанты. Не все трансплантанты терпят неудачу. Страны, активно выбирающие правовые нормы извне, подгоняющие их под местные условия, находятся наравне со странами, внутренне разрабатывающими правовой порядок, если это ведет к эффективности правовых институтов.
Возможно, эффективность правовых институтов в развивающихся странах и возникающих рынков не является единственной целью. Стандартизация законов может восприниматься как сигнал для международных инвесторов. Если страны, которые принимают стандарты, будут определены как «безопасные для инвестиций», зарубежные инвесторы могут объяснять свои действия, даже если дела идут ужасно плохо. Но законы, введенные по этой причине, могут утратить свою сигнальную силу, когда разразится финансовый кризис. Инвесторам необходимо учитывать эффективность внутренних правовых институтов, а не только законы по книгам.
Поскольку растет стремление трансплантировать правовые нормы, международные агентства должны сосредоточиться на оказании помощи странам в эффективном введение их законов в практику, а не только на бумаге. Они должны улучшить доступ к информации о том, как правовые системы и законы в действительности функционируют в юрисдикции их стран. Это обеспечит странам /реципиентам возможность более четкого понимания контекста, в котором работают эти институты, и сложности грядущих задач. Это также может помочь избежать переноса решений, которые просто не будут работать из-за отсутствия их совместимости с внутренними правовыми правилами и институтами. Конечно, эта задача еще более сложная и требующая времени, чем разработка общих стандартов, но результаты могут того стоить.