Лондон. Политика ЕС в отношении своих соседей к востоку имеет много проблем, несмотря на запуск новой программы Восточного партнерства. Европейское общественное мнение все более настроено интроспективно, а также время от времени протекционистски. Так что необходимо сделать для «серой зоны» к востоку от Европы – шести стран, которые сегодня находятся между ЕС и Россией? Бездействие неприемлемо. Этот регион тяжело пострадал от экономического кризиса, который усугубляют внутренние политические проблемы и серьезные угрозы безопасности.
Идея «Восточного партнерства» (ВП) берет свое начало из польско-шведской инициативы, выдвинутой прошлым летом. По стандартам ЕС она была проведена очень быстро. Новая инициатива направлена всецело на регион к востоку от Евросоюза – Украину, Молдову, Беларусь, Грузию, Армению и Азербайджан – и была разработана для дополнения Европейской политики добрососедства. Она располагает небольшими ресурсами и имеет ограниченный бюджет для реализации технических проектов (600 миллионов евро на четыре года для шести стран). ВП направлена на предоставление позитивного сигнала этим странам, изменение климата, в котором этой регион обсуждается в ЕС, и должна помочь постепенно втянуть его на орбиту ЕС.
Это предложение вызвало раздражение у России. Однако у ЕС есть и свои проблемы с этой инициативой. Например, у него много проблем в убеждении лидеров встретиться в Праге во вторник. И те, кто согласился приехать, не являются хорошей рекламой данного региона.
Рейтинг популярности президента Украины Виктора Ющенко составляет менее 5% после того, как под его управлением страна переходит из одного кризиса в другой со времен «оранжевой революции» 2004 года. Президенту Михаилу Саакашвили приходится бороться с домашними протестами после его гибельной военной операции в августе 2008 года. Протесты также происходят и в Армении после противоречивой победы на выборах Сержа Саркисяна в феврале 2008 года, которая привела к убийству десяти людей. В марте 2009 года президент Азербайджана Ильхам Алиев провел референдум по внесению изменений в конституцию, которые открыли возможность для его пожизненного пребывания на посту президента страны. Больше всего вопросов возникало в отношении «последнего диктатора Европы» - президента Беларуси Александра Лукашенко. Ранее Беларусь даже не входила в рамки Европейской политики добрососедства.
Спустя пять лет после «нашумевшего» расширения ЕС, которое затронуло восемь бывших коммунистических стран на востоке, Союз стал под угрозу потери сердец и умов своих восточных соседей ввиду своего лицемерия и многоречивого подхода к кризисам. Восточные соседи не похожи на государства центральной Европы, которые согласовали свое вступление в ЕС в 1990-х годах. Их государственность еще слаба, их лидеры часто еще слабее, и им не хватает консенсуса относительно их будущего в Европе, которая способствовала проведению трудных реформ в Польше, Словакии и странах Балтии.
Пройдя через множество бюрократических проволочек, сегодня ВП на востоке воспринимается многими, как просто ответ ЕС на глобальный экономический кризис, а не как стратегия, разработанная для этого региона. Так президент Молдовы Владимир Воронин отклонил эти предложения как «сладкие посулы».
Однако технократическая направленность ЕС на структурные реформы все-таки оказывает свое влияние на регион. Все шесть стран, за исключением Беларуси, сегодня имеют больший объем торговли с ЕС, чем с Россией. Однако политическая значимость этих меняющихся экономических реалий практически сведена к нулю. Возможно, регион двигался в неправильном направлении, увеличивая угрозы безопасности и даже войн (в Грузии прошлым летом). Фальшивые выборы быстро становятся нормой. Все шесть стран не имели ни времени, ни желания проглатывать бюрократию ЕС залпом.
России удалось реконструировать свой подход к региону, обжегшись на жестком вмешательстве в Украине в 2004 году. Сегодня она использует обширный набор методов кнута и пряника, несколько несоразмерные с мерами ЕС – например, использование военных баз, которые она смогла обеспечить себе в каждом из шести государств. Кроме того, она принимает те же меры, что и ЕС, и делает это лучше, известный пример (до недавнего времени) – более открытый рынок труда. Россия также использует меньше жестких мер, и больше посулов, предлагая экономическую помощь, гарантии безопасности и идеологию «суверенной демократии», что притягательно для большой части постсоветской элиты.
Восточное партнерство – это типичный долговременный технократический инструмент ЕС. ЕС обязуется помочь установлению «государственных институтов на западный манер», а также трансформировать экономики восточных стран посредством обширных договоренностей о свободной торговле.
Все это хорошо, однако ЕС нужно действовать быстрее. ЕС должен показать, что его миссией является подъем слабых государств, помощь в преодолении кратковременных кризисов, а также поддержка демократии, а не относится к ним как к простым инструментам для экспортной политики ЕС. По мере приближения саммита по Восточному партнерству, ЕС следует провести встречи на более низком уровне для обсуждения вопросов миграции, виз и борьбы с терроризмом, а также постараться найти возможности для интеграции Украины и Молдовы в энергетический рынок Европы.
В качестве альтернативы выступает создание стены нестабильности, которая, в конечном итоге, станет ближайшим соседом Европы. Как это произошло с США и Мексикой, последствия увеличения разницы в жизненных стандартах, хорошем управлении и власти закона, неизбежно смогут преодолеть границы. К восточной политике ЕС стоит относиться не как филантропии, а как к стратегии продвижения четких пан-европейских интересов.
Лондон. Политика ЕС в отношении своих соседей к востоку имеет много проблем, несмотря на запуск новой программы Восточного партнерства. Европейское общественное мнение все более настроено интроспективно, а также время от времени протекционистски. Так что необходимо сделать для «серой зоны» к востоку от Европы – шести стран, которые сегодня находятся между ЕС и Россией? Бездействие неприемлемо. Этот регион тяжело пострадал от экономического кризиса, который усугубляют внутренние политические проблемы и серьезные угрозы безопасности.
Идея «Восточного партнерства» (ВП) берет свое начало из польско-шведской инициативы, выдвинутой прошлым летом. По стандартам ЕС она была проведена очень быстро. Новая инициатива направлена всецело на регион к востоку от Евросоюза – Украину, Молдову, Беларусь, Грузию, Армению и Азербайджан – и была разработана для дополнения Европейской политики добрососедства. Она располагает небольшими ресурсами и имеет ограниченный бюджет для реализации технических проектов (600 миллионов евро на четыре года для шести стран). ВП направлена на предоставление позитивного сигнала этим странам, изменение климата, в котором этой регион обсуждается в ЕС, и должна помочь постепенно втянуть его на орбиту ЕС.
Это предложение вызвало раздражение у России. Однако у ЕС есть и свои проблемы с этой инициативой. Например, у него много проблем в убеждении лидеров встретиться в Праге во вторник. И те, кто согласился приехать, не являются хорошей рекламой данного региона.
Рейтинг популярности президента Украины Виктора Ющенко составляет менее 5% после того, как под его управлением страна переходит из одного кризиса в другой со времен «оранжевой революции» 2004 года. Президенту Михаилу Саакашвили приходится бороться с домашними протестами после его гибельной военной операции в августе 2008 года. Протесты также происходят и в Армении после противоречивой победы на выборах Сержа Саркисяна в феврале 2008 года, которая привела к убийству десяти людей. В марте 2009 года президент Азербайджана Ильхам Алиев провел референдум по внесению изменений в конституцию, которые открыли возможность для его пожизненного пребывания на посту президента страны. Больше всего вопросов возникало в отношении «последнего диктатора Европы» - президента Беларуси Александра Лукашенко. Ранее Беларусь даже не входила в рамки Европейской политики добрососедства.
Спустя пять лет после «нашумевшего» расширения ЕС, которое затронуло восемь бывших коммунистических стран на востоке, Союз стал под угрозу потери сердец и умов своих восточных соседей ввиду своего лицемерия и многоречивого подхода к кризисам. Восточные соседи не похожи на государства центральной Европы, которые согласовали свое вступление в ЕС в 1990-х годах. Их государственность еще слаба, их лидеры часто еще слабее, и им не хватает консенсуса относительно их будущего в Европе, которая способствовала проведению трудных реформ в Польше, Словакии и странах Балтии.
Пройдя через множество бюрократических проволочек, сегодня ВП на востоке воспринимается многими, как просто ответ ЕС на глобальный экономический кризис, а не как стратегия, разработанная для этого региона. Так президент Молдовы Владимир Воронин отклонил эти предложения как «сладкие посулы».
SPRING SALE: Save 40% on all new Digital or Digital Plus subscriptions
Subscribe now to gain greater access to Project Syndicate – including every commentary and our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – starting at just $49.99.
Subscribe Now
Однако технократическая направленность ЕС на структурные реформы все-таки оказывает свое влияние на регион. Все шесть стран, за исключением Беларуси, сегодня имеют больший объем торговли с ЕС, чем с Россией. Однако политическая значимость этих меняющихся экономических реалий практически сведена к нулю. Возможно, регион двигался в неправильном направлении, увеличивая угрозы безопасности и даже войн (в Грузии прошлым летом). Фальшивые выборы быстро становятся нормой. Все шесть стран не имели ни времени, ни желания проглатывать бюрократию ЕС залпом.
России удалось реконструировать свой подход к региону, обжегшись на жестком вмешательстве в Украине в 2004 году. Сегодня она использует обширный набор методов кнута и пряника, несколько несоразмерные с мерами ЕС – например, использование военных баз, которые она смогла обеспечить себе в каждом из шести государств. Кроме того, она принимает те же меры, что и ЕС, и делает это лучше, известный пример (до недавнего времени) – более открытый рынок труда. Россия также использует меньше жестких мер, и больше посулов, предлагая экономическую помощь, гарантии безопасности и идеологию «суверенной демократии», что притягательно для большой части постсоветской элиты.
Восточное партнерство – это типичный долговременный технократический инструмент ЕС. ЕС обязуется помочь установлению «государственных институтов на западный манер», а также трансформировать экономики восточных стран посредством обширных договоренностей о свободной торговле.
Все это хорошо, однако ЕС нужно действовать быстрее. ЕС должен показать, что его миссией является подъем слабых государств, помощь в преодолении кратковременных кризисов, а также поддержка демократии, а не относится к ним как к простым инструментам для экспортной политики ЕС. По мере приближения саммита по Восточному партнерству, ЕС следует провести встречи на более низком уровне для обсуждения вопросов миграции, виз и борьбы с терроризмом, а также постараться найти возможности для интеграции Украины и Молдовы в энергетический рынок Европы.
В качестве альтернативы выступает создание стены нестабильности, которая, в конечном итоге, станет ближайшим соседом Европы. Как это произошло с США и Мексикой, последствия увеличения разницы в жизненных стандартах, хорошем управлении и власти закона, неизбежно смогут преодолеть границы. К восточной политике ЕС стоит относиться не как филантропии, а как к стратегии продвижения четких пан-европейских интересов.