МЕЛЬБУРН – И без Нельсона Манделы кошмар южноафриканского апартеида, в конечном итоге, подошел бы к концу. Те, кто за ним стояли, были за пределами цивилизованной черты, и мировое терпение по отношению к ним исчерпалось. Но без возвышающегося морального и политического лидерства Манделы переходный процесс был бы чрезмерно долгим, уродливым и кровавым.
Один из лидеров африканеров Ф. В. де Клерк понял – поздно, но не слишком поздно – чего требовало время, и он вполне заслужил разделить с Манделой Нобелевскую премию мира в 1993 году. Но все же именно Мадиба – имя, которым его называли в племени и которым южноафриканцы любой касты и цвета кожи сейчас нежно его называют – произвел значительные перемены.
Мне очень повезло, будучи министром иностранных дел Австралии в то время, быть одним из первых иностранных чиновников, которые приветствовали его после его освобождения из тюрьмы в феврале 1990 года – несколько дней спустя, в Лусаке, куда он прилетел, чтобы встретиться с его находящимися в изгнании коллегами из Африканского национального Конгресса. Встреча приближалась, а я был взволнован и нервничал. Могла ли встреча с реальным человеком оправдать мои ожидания?
МЕЛЬБУРН – И без Нельсона Манделы кошмар южноафриканского апартеида, в конечном итоге, подошел бы к концу. Те, кто за ним стояли, были за пределами цивилизованной черты, и мировое терпение по отношению к ним исчерпалось. Но без возвышающегося морального и политического лидерства Манделы переходный процесс был бы чрезмерно долгим, уродливым и кровавым.
Один из лидеров африканеров Ф. В. де Клерк понял – поздно, но не слишком поздно – чего требовало время, и он вполне заслужил разделить с Манделой Нобелевскую премию мира в 1993 году. Но все же именно Мадиба – имя, которым его называли в племени и которым южноафриканцы любой касты и цвета кожи сейчас нежно его называют – произвел значительные перемены.
Мне очень повезло, будучи министром иностранных дел Австралии в то время, быть одним из первых иностранных чиновников, которые приветствовали его после его освобождения из тюрьмы в феврале 1990 года – несколько дней спустя, в Лусаке, куда он прилетел, чтобы встретиться с его находящимися в изгнании коллегами из Африканского национального Конгресса. Встреча приближалась, а я был взволнован и нервничал. Могла ли встреча с реальным человеком оправдать мои ожидания?