ОКСФОРД – Переназначение Кристалины Георгиевой на пост управляющего директора Международного валютного фонда (МВФ) стало позитивным событием, но оно подчеркнуло важный недостаток в структуре управления МВФ. В мире, который покачивается от долговых кризисов, вооруженных конфликтов, изменения климата и длительных последствий пандемии Covid-19, трудно переоценить значение этого фонда. Но для того, чтобы МВФ выполнял свою роль надлежащим образом, он должен нести ответственность перед всеми странами-членами, а не только перед могущественными странами, которые сейчас обладают непропорционально большим влиянием.
Процесс переназначения напрямую связан с этой проблемой. На своем сайте МВФ уведомляет читателей, что исполнительный совет (в котором представлены все страны) может выбрать управляющего директора большинством голосов, хотя традиционно это избрание происходит на основе консенсуса. В реальности уже давно действует соглашение между европейцами и американцами, согласно которому первые решают, кто возглавит МВФ, а вторые выбирают, кто будет руководить Всемирным банком. (Официально в МВФ утверждён «открытый и прозрачный процесс» отбора управляющих директоров «на основе заслуг», однако этот процесс служит лишь для проверки качества европейских кандидатов.)
Совершенно очевидно, почему такая система является проблемой. МВФ нужно, чтобы страны-члены верили в то, что фонд действует беспристрастно, принимая трудные решения о том, кому помочь, и на каких условиях. Хотя у фонда есть формальные правила, наиболее влиятельные страны регулярно требуют исключений из этих правил. Конфликт интересов стал наглядно очевиден во время кризиса в еврозоне. В проведённой позднее самим фондом оценке событий критиковалась «халатность подходов» к соблюдению правил и осуждалось решение МВФ обойти стандартные процедуры путём модификации правил 2002 года ради предоставления европейским странам возможности исключительного доступа.
Действия МВФ в тот момент нельзя рассматривать отдельно от действий его управляющих директоров, назначенных Европой: оба ранее занимали пост министра экономики и финансов Франции. Как пишет Гарольд Джеймс в недавно опубликованной истории этого кризиса, «количество времени и энергии, которые управляющий директор МВФ [Доминик Стросс-Кан, а затем – и особенно – Кристин Лагард] лично уделял этим программам, включая участие в бесчисленных встречах в Брюсселе и других европейских столицах, было беспрецедентным в сравнении с тем вниманием, которое уделялось даже самым крупным и важным программам [МВФ] в Латинской Америке или Азии. Лагард, в отличие от своих предшественников, регулярно участвовала во встречах министров финансов Европы (ECOFIN)».
Джеймс оговаривается, что МВФ пытался адаптироваться к новым обстоятельствам. Однако странам, которые находятся за пределами Европы и США, казалась очевидной демонстрация особого отношения. Пока процесс назначения управляющего директора не будет изменен, эта фигура всегда будет подвергаться обвинениям в чрезмерной отзывчивости к нуждам европейских правительств.
И проблемы на этом не заканчиваются. Нынешняя процедура не только исключает страны, которые на равных инвестируют в МВФ, но и искажает международный характер официальной структуры управления фондом. У МВФ имеется исполнительный совет директоров, чей состав тщательно продуман и представляет все страны-члены (хотя и неравным образом). Совет базируется на постоянной основе в Вашингтоне (что обходится очень дорого) для того, чтобы он мог направлять и контролировать выполнение мандата этой организации и её работу. Нет никаких веских причин, которые бы мешали принимать решения о переназначении и оценке деятельности управляющего директора в рамках этой уже существующей представительной структуры.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Хотя успех работы каждого управляющего директора зависит от удачи и других обстоятельств вне их контроля, объективную оценку можно свести к трём критериям успешности. Первый критерий: способность управляющего директора налаживать согласие между всеми странами, сохраняя заинтересованность влиятельных стран и одновременно ограничивая их влияние, чтобы учесть интересы остальных. Зачастую это означает негласное формирование коалиций менее влиятельных стран.
Достижения Георгиевой на этом направлении впечатляют. В период, когда США призывали МВФ отказаться от лидирующей роли в вопросах климата, она убедила многие страны позволить фонду оценивать риски и возможности, связанные с климатом, во время мониторинга их экономики. Кроме того, в то время как богатые страны требовали очень жёстких условий кредитования (несмотря на собственные данные МВФ о том, что такие требования почти не работают), Георгиева нашла новые способы предоставления кредитов. Наконец, в мире обостряющегося геополитического соперничества она упорно работала над сохранением взаимодействия с Китаем, включая его участие в реструктуризации суверенных долгов.
Второй критерий успеха – управляющий директор должен эффективно убеждать стран-члены предоставлять необходимые ресурсы. И здесь Георгиева также добилась успехов. В декабре прошлого года Совет управляющих МВФ одобрил увеличение квот на 50% (то есть увеличение основного финансирования, а не специальных фондов для конкретных проектов).
А ранее Георгиева убедила богатые страны обязаться предоставить больше ресурсов в случае, если МВФ они понадобятся (хотя финансовые доноры сохранили за собой особый контроль над этими, как их называют, соглашениями о заимствованиях). Во время пандемии Георгиева добилась соглашения о распределении рекордных $650 млрд в виде специальных прав заимствования (сокращённо СДР, это резервный актив МВФ) с целью укрепления балансов стран-членов. (Впрочем, ее неустанные попытки убедить богатые страны передать свои СДР бедным странам оказались менее успешными).
Наконец, управляющий директор должен демонстрировать эффективное лидерство внутри организации, в которой нужно постоянно преодолевать бюрократическую инерцию; привлекать, развивать и удерживать прекрасных и разнообразных сотрудников; поощрять культуру постоянного обучения и честности. Поскольку примерно в 60% стран с низкими доходами наблюдается повышенный риск возникновения долговых проблем (или они уже начались), МВФ должен иметь возможность максимально быстро распределять ресурсы, причём с правильными рекомендациями и на правильных условиях. На этом фронте есть много пространства для улучшений. МВФ должен значительно ускорить выделение средств, и ему следует адаптировать свои программы к миру, в котором геополитические противоречия одерживают верх над принципами свободной торговли, поддерживаемыми фондом.
Общая оценка результатов работы Георгиевой высока, и поэтому она является достойным выбором. Однако это лишь счастливое стечение обстоятельств, которое не меняет того факта, что процедура назначения руководства в МВФ удручающим образом не соответствует реалиям 2020-х годов.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Claudia Sheinbaum must abandon the fantasy that the informal sector will naturally disappear as growth accelerates. Instead, she must commit to eliminating the perverse incentives that arise from the disparate treatment of formal and informal activities, as well as to reforming the tax system.
urges President-elect Claudia Sheinbaum to break with the policies of her mentor, Andrés Manuel López Obrador.
ОКСФОРД – Переназначение Кристалины Георгиевой на пост управляющего директора Международного валютного фонда (МВФ) стало позитивным событием, но оно подчеркнуло важный недостаток в структуре управления МВФ. В мире, который покачивается от долговых кризисов, вооруженных конфликтов, изменения климата и длительных последствий пандемии Covid-19, трудно переоценить значение этого фонда. Но для того, чтобы МВФ выполнял свою роль надлежащим образом, он должен нести ответственность перед всеми странами-членами, а не только перед могущественными странами, которые сейчас обладают непропорционально большим влиянием.
Процесс переназначения напрямую связан с этой проблемой. На своем сайте МВФ уведомляет читателей, что исполнительный совет (в котором представлены все страны) может выбрать управляющего директора большинством голосов, хотя традиционно это избрание происходит на основе консенсуса. В реальности уже давно действует соглашение между европейцами и американцами, согласно которому первые решают, кто возглавит МВФ, а вторые выбирают, кто будет руководить Всемирным банком. (Официально в МВФ утверждён «открытый и прозрачный процесс» отбора управляющих директоров «на основе заслуг», однако этот процесс служит лишь для проверки качества европейских кандидатов.)
Совершенно очевидно, почему такая система является проблемой. МВФ нужно, чтобы страны-члены верили в то, что фонд действует беспристрастно, принимая трудные решения о том, кому помочь, и на каких условиях. Хотя у фонда есть формальные правила, наиболее влиятельные страны регулярно требуют исключений из этих правил. Конфликт интересов стал наглядно очевиден во время кризиса в еврозоне. В проведённой позднее самим фондом оценке событий критиковалась «халатность подходов» к соблюдению правил и осуждалось решение МВФ обойти стандартные процедуры путём модификации правил 2002 года ради предоставления европейским странам возможности исключительного доступа.
Действия МВФ в тот момент нельзя рассматривать отдельно от действий его управляющих директоров, назначенных Европой: оба ранее занимали пост министра экономики и финансов Франции. Как пишет Гарольд Джеймс в недавно опубликованной истории этого кризиса, «количество времени и энергии, которые управляющий директор МВФ [Доминик Стросс-Кан, а затем – и особенно – Кристин Лагард] лично уделял этим программам, включая участие в бесчисленных встречах в Брюсселе и других европейских столицах, было беспрецедентным в сравнении с тем вниманием, которое уделялось даже самым крупным и важным программам [МВФ] в Латинской Америке или Азии. Лагард, в отличие от своих предшественников, регулярно участвовала во встречах министров финансов Европы (ECOFIN)».
Джеймс оговаривается, что МВФ пытался адаптироваться к новым обстоятельствам. Однако странам, которые находятся за пределами Европы и США, казалась очевидной демонстрация особого отношения. Пока процесс назначения управляющего директора не будет изменен, эта фигура всегда будет подвергаться обвинениям в чрезмерной отзывчивости к нуждам европейских правительств.
И проблемы на этом не заканчиваются. Нынешняя процедура не только исключает страны, которые на равных инвестируют в МВФ, но и искажает международный характер официальной структуры управления фондом. У МВФ имеется исполнительный совет директоров, чей состав тщательно продуман и представляет все страны-члены (хотя и неравным образом). Совет базируется на постоянной основе в Вашингтоне (что обходится очень дорого) для того, чтобы он мог направлять и контролировать выполнение мандата этой организации и её работу. Нет никаких веских причин, которые бы мешали принимать решения о переназначении и оценке деятельности управляющего директора в рамках этой уже существующей представительной структуры.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Хотя успех работы каждого управляющего директора зависит от удачи и других обстоятельств вне их контроля, объективную оценку можно свести к трём критериям успешности. Первый критерий: способность управляющего директора налаживать согласие между всеми странами, сохраняя заинтересованность влиятельных стран и одновременно ограничивая их влияние, чтобы учесть интересы остальных. Зачастую это означает негласное формирование коалиций менее влиятельных стран.
Достижения Георгиевой на этом направлении впечатляют. В период, когда США призывали МВФ отказаться от лидирующей роли в вопросах климата, она убедила многие страны позволить фонду оценивать риски и возможности, связанные с климатом, во время мониторинга их экономики. Кроме того, в то время как богатые страны требовали очень жёстких условий кредитования (несмотря на собственные данные МВФ о том, что такие требования почти не работают), Георгиева нашла новые способы предоставления кредитов. Наконец, в мире обостряющегося геополитического соперничества она упорно работала над сохранением взаимодействия с Китаем, включая его участие в реструктуризации суверенных долгов.
Второй критерий успеха – управляющий директор должен эффективно убеждать стран-члены предоставлять необходимые ресурсы. И здесь Георгиева также добилась успехов. В декабре прошлого года Совет управляющих МВФ одобрил увеличение квот на 50% (то есть увеличение основного финансирования, а не специальных фондов для конкретных проектов).
А ранее Георгиева убедила богатые страны обязаться предоставить больше ресурсов в случае, если МВФ они понадобятся (хотя финансовые доноры сохранили за собой особый контроль над этими, как их называют, соглашениями о заимствованиях). Во время пандемии Георгиева добилась соглашения о распределении рекордных $650 млрд в виде специальных прав заимствования (сокращённо СДР, это резервный актив МВФ) с целью укрепления балансов стран-членов. (Впрочем, ее неустанные попытки убедить богатые страны передать свои СДР бедным странам оказались менее успешными).
Наконец, управляющий директор должен демонстрировать эффективное лидерство внутри организации, в которой нужно постоянно преодолевать бюрократическую инерцию; привлекать, развивать и удерживать прекрасных и разнообразных сотрудников; поощрять культуру постоянного обучения и честности. Поскольку примерно в 60% стран с низкими доходами наблюдается повышенный риск возникновения долговых проблем (или они уже начались), МВФ должен иметь возможность максимально быстро распределять ресурсы, причём с правильными рекомендациями и на правильных условиях. На этом фронте есть много пространства для улучшений. МВФ должен значительно ускорить выделение средств, и ему следует адаптировать свои программы к миру, в котором геополитические противоречия одерживают верх над принципами свободной торговли, поддерживаемыми фондом.
Общая оценка результатов работы Георгиевой высока, и поэтому она является достойным выбором. Однако это лишь счастливое стечение обстоятельств, которое не меняет того факта, что процедура назначения руководства в МВФ удручающим образом не соответствует реалиям 2020-х годов.