КАРАКАС – Волна насильственных протестов, охватившая Венесуэлу в этом году, привлекла мировое внимание к тяжелой ситуации в моей стране. Миллионы венесуэльцев покинули страну, и еще большее количество пытается бежать от голода, болезней и притеснения. Президент Николас Мадуро, вместо того, чтобы попытаться положить конец страданиям, предпринял меры по укреплению своего диктаторского правления, навлекая на себя осуждение мирового сообщества.
Но, в то время как кризис в Венесуэле, несомненно, находится в поле зрения международного сообщества, лишь немногие в полной мере осознали причины происходящего, или что может означать сползание к автократии за пределами страны. Режим, который превратил некогда процветающую страну в слаборазвитую страну с высоким уровнем бедности и преступности, представляет угрозу не только для венесуэльцев, но и для десятилетий демократического прогресса в регионе.
Деспотизм Мадуро сравнивали с властью Рауля Кастро на Кубе. Но, тот полномасштабный тоталитарный режим, что мы имеем в Венесуэле, скорее, можно было бы определить, использовав термин немецкого теоретика-правоведа Карла Шмитта, постоянное “государство исключения”. Используя иллюзию свободных выборов в качестве дымовой завесы, Мадуро стремился лишить демократию Венесуэлы ее сути, подчинив правительству все ключевые институты, в частности Национальный избирательный совет.
КАРАКАС – Волна насильственных протестов, охватившая Венесуэлу в этом году, привлекла мировое внимание к тяжелой ситуации в моей стране. Миллионы венесуэльцев покинули страну, и еще большее количество пытается бежать от голода, болезней и притеснения. Президент Николас Мадуро, вместо того, чтобы попытаться положить конец страданиям, предпринял меры по укреплению своего диктаторского правления, навлекая на себя осуждение мирового сообщества.
Но, в то время как кризис в Венесуэле, несомненно, находится в поле зрения международного сообщества, лишь немногие в полной мере осознали причины происходящего, или что может означать сползание к автократии за пределами страны. Режим, который превратил некогда процветающую страну в слаборазвитую страну с высоким уровнем бедности и преступности, представляет угрозу не только для венесуэльцев, но и для десятилетий демократического прогресса в регионе.
Деспотизм Мадуро сравнивали с властью Рауля Кастро на Кубе. Но, тот полномасштабный тоталитарный режим, что мы имеем в Венесуэле, скорее, можно было бы определить, использовав термин немецкого теоретика-правоведа Карла Шмитта, постоянное “государство исключения”. Используя иллюзию свободных выборов в качестве дымовой завесы, Мадуро стремился лишить демократию Венесуэлы ее сути, подчинив правительству все ключевые институты, в частности Национальный избирательный совет.