ЛОНДОН – «Не всё, что считается важным, можно подсчитать, и не всё, что можно подсчитать, считается важным». Строя планы на 2020-й и дальнейшие годы, очень уместно вспомнить эту старую поговорку. Народное недовольство политической и деловой элитой отчасти, наверное, объясняется тем, что, по мнению людей, элита не обращает внимания на то, что для них действительно важно. Но хотя односторонняя одержимость максимальным увеличением прибылей и объёмов рыночного выпуска сейчас широко критикуется, пока не очень ясно, какие новые значимые показатели могут прийти на смену.
Валовый внутренний продукт давно стал господствующим инструментом для измерения размеров и успехов экономики стран мира. Это важнейший целевой показатель в экономической политике, за которым пристально следят политики, экономисты, бизнес и инвесторы. Но в то же время показатель ВВП глубоко (и всё более) дефектен.
Широко принято считать, что ВВП – это надёжный и объективный ориентир, но в реальности он представляет собой сложный статистический показатель, чья история полна ошибок, неустранённых противоречий, меняющихся методов и определений. Главная проблема в том, что ВВП является мерилом не экономического благосостояния, а объёмов выпуска. Его создатель, экономист Саймон Кузнец, предпочёл бы сделать более сильный акцент на благосостоянии. Но правительство США поручило ему разработать такой индикатор, который бы помогал направлять бюджетную политику и определять решения о налогах и расходах; и так он и сделал.
Результатом стал статистический показатель исключительно рыночной деятельности в виде конечных товаров и услуг (во избежание двойного учёта промежуточной продукции, например, сырья). Однако нерыночная деятельность, например, уход за детьми и ведение домашнего хозяйства, тоже вносит вклад в благосостояние. А некоторые виды рыночной деятельности наносят ущерб благосостоянию: вспомните о таких негативных побочных эффектах производства, как, например, загрязнения. Кроме того, за прошедшие годы различные нормативные суждения привели к множеству изменений в определении ВВП. Особо следует отметить, что государственные услуги, а позднее и финансовые услуги, были со временем признаны продуктивными и ценными, и поэтому были включены в определение ВВП. Примечательно, что это не привело к прекращению широкого использования ВВП в качестве мерила благосостояния.
Но на этом проблемы не заканчиваются. Один из вопросов: как учитывать инфляцию в условиях, когда рост цен повышает номинальные размеры ВВП, а объемы выпуска не увеличиваются. Кроме того, измерение объёмов выпуска серьёзно усложняется по мере ускоряющейся эволюции существующих товаров и услуг и их качеств.
Взять, к примеру, затруднения, создаваемые дигитализацией, чьим воплощением стали смартфоны, которые сегодня имеют мало общего с мобильными телефонами всего лишь десятилетней давности. Статистики пытаются учесть распространение смартфонов (и сравнительный упадок фотокамер, калькуляторов, портативных музыкальных плееров и других устройств), и для этого они корректируют цены так, чтобы они отражали произошедшие качественные изменения. Однако в этом процессе они проводят различие между рыночными ценами и ценностью, то есть вкладом в благосостояние.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Есть и другая, связанная с этим проблема: увеличение количества денег не всегда делает людей счастливее. Отчасти это вызвано тем, что людей беспокоит их статус, и они могут удовлетворяться меньшим количеством денег, если они при этом богаче других. И поэтому распределение ВВП, а не просто его общее значение, тоже важно для национального благосостояния. Как заявила одна женщина в ответ на предупреждение экономиста, что Брексит может привести к снижению ВВП Великобритании: «Это ваш дурацкий ВВП. А не наш».
Ещё одна проблема заключается в том, что ВВП не учитывает будущее процветание. Если нынешний выпуск производится в ущерб будущему выпуску, тогда будущее благосостояние может оказаться в опасности. Да, статистики рассчитывают чистый внутренний продукт, в котором учитывается амортизация (износ) физических активов. Но ЧВП всё же не показывает всей картины. Для получения более полного представления об устойчивости экономической деятельности нужно учитывать также инвестиции в человеческий капитал и негативные последствия исчерпания ресурсов.
Если верно высказывание «вы управляете тем, что можете измерить», тогда все эти проблемы с ВВП выглядят крайне тревожными, потому что на них лежит ответственность за искажение государственной политики и экономических решений. Кроме того, если мы согласимся, что ВВП не является мерилом благосостояния, тогда нам следует задаться вопросом, а чьим же интересам он реально служит.
Да, конечно, у ВВП, по крайней мере, есть устоявшаяся инфраструктура сбора статистических данных, а его рыночный фокус полезен для принятия бюджетных решений. Кроме того, хотя ВВП может искажаться различным образом, есть экономисты, которые сомневаются, что подобные искажения нарастают со временем. По их мнению, ВВП может быть и дефектен, но он по-прежнему является наилучшим индикатором национального процветания, который есть в нашем распоряжении.
ВВП сохраняет свои господствующие позиции в основном потому, что не существует никаких готовых альтернатив, у которых не было бы собственных недостатков. Многие из этих недостатков связаны с концептуальными вопросами, к примеру: а зачем вообще нужен агрегированный показатель? Нужен ли он для измерения благосостояния домохозяйств? Или для отражения изменений в устойчивом национальном богатстве? Другие вопросы более практичны: а есть ли у нас правильные данные? Не упускаем ли мы из вида некоторые формы капитала, например, нематериальные активы и природные запасы?
Впрочем, какими бы ни были эти недостатки, у ВВП есть очевидные дефекты, а народ недоволен элитой, одержимой идеей ВВП, и это означает, что нужен набор альтернатив. Ирония в том, что дигитализация, крайне затруднившая измерение ВВП, одновременно способна помочь появлению этих альтернативы. Взрывной рост сбора данных (некоторые из них в реальном времени и с геолокацией), который мы сейчас наблюдаем, открывает много новых возможностей для статистических измерений.
Здесь можно провести параллель с растущим спектром индикаторов деятельности корпораций. Квартальные и годовые показатели прибыли когда-то демонстрировались в стандартной форме – «с одним вкусом». А сегодня этих вкусов стало много, поскольку отчётность дополняется множеством различных индикаторов финансового здоровья. Кроме того, «Деловой круглый стол», организация американских гендиректоров, в августе объявила об эпохальном сдвиге, обязавшись обеспечивать стоимость не только для акционеров, но и для клиентов, работников, поставщиков и местных сообществ.
Уже не в первый раз корпоративный сектор даёт обещание не ограничивать свой кругозор краткосрочной прибыльностью. Но вступая в 2020 год в условиях, когда климат ухудшается и в буквальном смысле, и в фигуральном, мы можем ожидать, что на бизнес и политиков будет оказываться растущее давление с требованием повышать благосостояние общества. И для успеха им надо сначала понять, как подсчитать то, что считается важным.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
On December 19, Indian historian Ramachandra Guha was arrested while peacefully demonstrating against India’s Citizenship Amendment Act, which openly discriminates against Muslims in its treatment of immigrants from neighboring countries.
In this commentary for Project Syndicate’s special year-end magazine, Guha reflects on the erosion of India’s democratic institutions under Prime Minister Narendra Modi’s government. Subscribe today to receive The Year Ahead, 2020.
laments the country's transformation into a Hindu-nationalist state under Prime Minister Narendra Modi.
ЛОНДОН – «Не всё, что считается важным, можно подсчитать, и не всё, что можно подсчитать, считается важным». Строя планы на 2020-й и дальнейшие годы, очень уместно вспомнить эту старую поговорку. Народное недовольство политической и деловой элитой отчасти, наверное, объясняется тем, что, по мнению людей, элита не обращает внимания на то, что для них действительно важно. Но хотя односторонняя одержимость максимальным увеличением прибылей и объёмов рыночного выпуска сейчас широко критикуется, пока не очень ясно, какие новые значимые показатели могут прийти на смену.
Валовый внутренний продукт давно стал господствующим инструментом для измерения размеров и успехов экономики стран мира. Это важнейший целевой показатель в экономической политике, за которым пристально следят политики, экономисты, бизнес и инвесторы. Но в то же время показатель ВВП глубоко (и всё более) дефектен.
Широко принято считать, что ВВП – это надёжный и объективный ориентир, но в реальности он представляет собой сложный статистический показатель, чья история полна ошибок, неустранённых противоречий, меняющихся методов и определений. Главная проблема в том, что ВВП является мерилом не экономического благосостояния, а объёмов выпуска. Его создатель, экономист Саймон Кузнец, предпочёл бы сделать более сильный акцент на благосостоянии. Но правительство США поручило ему разработать такой индикатор, который бы помогал направлять бюджетную политику и определять решения о налогах и расходах; и так он и сделал.
Результатом стал статистический показатель исключительно рыночной деятельности в виде конечных товаров и услуг (во избежание двойного учёта промежуточной продукции, например, сырья). Однако нерыночная деятельность, например, уход за детьми и ведение домашнего хозяйства, тоже вносит вклад в благосостояние. А некоторые виды рыночной деятельности наносят ущерб благосостоянию: вспомните о таких негативных побочных эффектах производства, как, например, загрязнения. Кроме того, за прошедшие годы различные нормативные суждения привели к множеству изменений в определении ВВП. Особо следует отметить, что государственные услуги, а позднее и финансовые услуги, были со временем признаны продуктивными и ценными, и поэтому были включены в определение ВВП. Примечательно, что это не привело к прекращению широкого использования ВВП в качестве мерила благосостояния.
Но на этом проблемы не заканчиваются. Один из вопросов: как учитывать инфляцию в условиях, когда рост цен повышает номинальные размеры ВВП, а объемы выпуска не увеличиваются. Кроме того, измерение объёмов выпуска серьёзно усложняется по мере ускоряющейся эволюции существующих товаров и услуг и их качеств.
Взять, к примеру, затруднения, создаваемые дигитализацией, чьим воплощением стали смартфоны, которые сегодня имеют мало общего с мобильными телефонами всего лишь десятилетней давности. Статистики пытаются учесть распространение смартфонов (и сравнительный упадок фотокамер, калькуляторов, портативных музыкальных плееров и других устройств), и для этого они корректируют цены так, чтобы они отражали произошедшие качественные изменения. Однако в этом процессе они проводят различие между рыночными ценами и ценностью, то есть вкладом в благосостояние.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Есть и другая, связанная с этим проблема: увеличение количества денег не всегда делает людей счастливее. Отчасти это вызвано тем, что людей беспокоит их статус, и они могут удовлетворяться меньшим количеством денег, если они при этом богаче других. И поэтому распределение ВВП, а не просто его общее значение, тоже важно для национального благосостояния. Как заявила одна женщина в ответ на предупреждение экономиста, что Брексит может привести к снижению ВВП Великобритании: «Это ваш дурацкий ВВП. А не наш».
Ещё одна проблема заключается в том, что ВВП не учитывает будущее процветание. Если нынешний выпуск производится в ущерб будущему выпуску, тогда будущее благосостояние может оказаться в опасности. Да, статистики рассчитывают чистый внутренний продукт, в котором учитывается амортизация (износ) физических активов. Но ЧВП всё же не показывает всей картины. Для получения более полного представления об устойчивости экономической деятельности нужно учитывать также инвестиции в человеческий капитал и негативные последствия исчерпания ресурсов.
Если верно высказывание «вы управляете тем, что можете измерить», тогда все эти проблемы с ВВП выглядят крайне тревожными, потому что на них лежит ответственность за искажение государственной политики и экономических решений. Кроме того, если мы согласимся, что ВВП не является мерилом благосостояния, тогда нам следует задаться вопросом, а чьим же интересам он реально служит.
Да, конечно, у ВВП, по крайней мере, есть устоявшаяся инфраструктура сбора статистических данных, а его рыночный фокус полезен для принятия бюджетных решений. Кроме того, хотя ВВП может искажаться различным образом, есть экономисты, которые сомневаются, что подобные искажения нарастают со временем. По их мнению, ВВП может быть и дефектен, но он по-прежнему является наилучшим индикатором национального процветания, который есть в нашем распоряжении.
ВВП сохраняет свои господствующие позиции в основном потому, что не существует никаких готовых альтернатив, у которых не было бы собственных недостатков. Многие из этих недостатков связаны с концептуальными вопросами, к примеру: а зачем вообще нужен агрегированный показатель? Нужен ли он для измерения благосостояния домохозяйств? Или для отражения изменений в устойчивом национальном богатстве? Другие вопросы более практичны: а есть ли у нас правильные данные? Не упускаем ли мы из вида некоторые формы капитала, например, нематериальные активы и природные запасы?
Впрочем, какими бы ни были эти недостатки, у ВВП есть очевидные дефекты, а народ недоволен элитой, одержимой идеей ВВП, и это означает, что нужен набор альтернатив. Ирония в том, что дигитализация, крайне затруднившая измерение ВВП, одновременно способна помочь появлению этих альтернативы. Взрывной рост сбора данных (некоторые из них в реальном времени и с геолокацией), который мы сейчас наблюдаем, открывает много новых возможностей для статистических измерений.
Здесь можно провести параллель с растущим спектром индикаторов деятельности корпораций. Квартальные и годовые показатели прибыли когда-то демонстрировались в стандартной форме – «с одним вкусом». А сегодня этих вкусов стало много, поскольку отчётность дополняется множеством различных индикаторов финансового здоровья. Кроме того, «Деловой круглый стол», организация американских гендиректоров, в августе объявила об эпохальном сдвиге, обязавшись обеспечивать стоимость не только для акционеров, но и для клиентов, работников, поставщиков и местных сообществ.
Уже не в первый раз корпоративный сектор даёт обещание не ограничивать свой кругозор краткосрочной прибыльностью. Но вступая в 2020 год в условиях, когда климат ухудшается и в буквальном смысле, и в фигуральном, мы можем ожидать, что на бизнес и политиков будет оказываться растущее давление с требованием повышать благосостояние общества. И для успеха им надо сначала понять, как подсчитать то, что считается важным.