Как будут выглядеть встречи Большой 8, когда президент США Хиллэри Клинтон и президент Франции Сеголен Руаяль присоединяться к германскому канцлеру Ангеле Меркель в грандиозном треугольнике женской власти? Не такой уж это и невероятный сценарий развития событий. Действительно, в США и Франции даже существуют альтернативные женские кандидатуры на посты президентов (Кандолиза Райс в Америке и Мишель Эллиот-Мари во Франции). Будет ли это означать новый курс во внутренней политике и международных отношениях?
Ответ не очевиден. В конце концов, некоторые женщины в течение долгого времени находили в себе силы и желание стремиться к вершинам. Подумайте об Индире Ганди, Голди Меир или Маргарет Тэтчер. Все трое были сильными премьер-министрами своих стран, хотя, возможно, и не являлись воплощением того, что можно было бы назвать женским достоинством. Все они превзошли мужчин в их собственной игре и ненадолго привнесли в это мир то, что мы теперь называем феминизмом.
Действительно, другая тенденция может быть более существенной, до тех пор, пока в этом заинтересовано политическое руководство. Когда дело доходит до формирования правительств, женщинам удается выбраться из узниц их традиционных областей, вроде образования и социальных вопросов. Стремлением женщин, в первую очередь, стала внешняя политика. И в США, и в Европейском Союзе женщины руководят министерствами иностранных дел; та же ситуация - и в полудюжине стран ЕС, включая Великобританию. Изменило ли это, в действительности, курс или содержание внешней политики?
Как будут выглядеть встречи Большой 8, когда президент США Хиллэри Клинтон и президент Франции Сеголен Руаяль присоединяться к германскому канцлеру Ангеле Меркель в грандиозном треугольнике женской власти? Не такой уж это и невероятный сценарий развития событий. Действительно, в США и Франции даже существуют альтернативные женские кандидатуры на посты президентов (Кандолиза Райс в Америке и Мишель Эллиот-Мари во Франции). Будет ли это означать новый курс во внутренней политике и международных отношениях?
Ответ не очевиден. В конце концов, некоторые женщины в течение долгого времени находили в себе силы и желание стремиться к вершинам. Подумайте об Индире Ганди, Голди Меир или Маргарет Тэтчер. Все трое были сильными премьер-министрами своих стран, хотя, возможно, и не являлись воплощением того, что можно было бы назвать женским достоинством. Все они превзошли мужчин в их собственной игре и ненадолго привнесли в это мир то, что мы теперь называем феминизмом.
Действительно, другая тенденция может быть более существенной, до тех пор, пока в этом заинтересовано политическое руководство. Когда дело доходит до формирования правительств, женщинам удается выбраться из узниц их традиционных областей, вроде образования и социальных вопросов. Стремлением женщин, в первую очередь, стала внешняя политика. И в США, и в Европейском Союзе женщины руководят министерствами иностранных дел; та же ситуация - и в полудюжине стран ЕС, включая Великобританию. Изменило ли это, в действительности, курс или содержание внешней политики?