Заголовки изданий пестрят фразами о связи государств и компаний, особенно это происходит в последнее время в России, где президент Владимир Путин, кажется, всерьез взялся за создание “национальных чемпионов” в энергетическом и космическом секторах. Такие усилия кажутся лишь частью волны протекционизма в европейских политических дебатах о бизнесе, особенно когда диалог затрагивает международные приобретения.
По всей Европе правительства занимают позицию защитников "национальных" игроков от "иностранных" конкурентов. “Экономический патриотизм” - лозунг, придуманный премьер-министром Франции Домиником де Вильпеном, который последовал за известными слухами о попытке PepsiCo в июле 2005 года поглотить Danone, очевидно лучше всего отражает действия правительств. Несмотря на то, что речи де Вильпена являются более яркими, чем речи большинства политических лидеров, основные настроения простираются далеко за пределы Франции.
Тот же импульс, похоже, стоит позади политик Италии относительно Autostrade, Испании относительно Endesa, Польши относительно ее банковского сектора, прежнего премьер-министра Швеции относительно Volvo, немецких волнений по поводу капитала-"саранчи" в немецком Börse, или еще более громкой защиты независимости Лондонской Фондовой биржи Великобританией от Соединенных Штатов.
Заголовки изданий пестрят фразами о связи государств и компаний, особенно это происходит в последнее время в России, где президент Владимир Путин, кажется, всерьез взялся за создание “национальных чемпионов” в энергетическом и космическом секторах. Такие усилия кажутся лишь частью волны протекционизма в европейских политических дебатах о бизнесе, особенно когда диалог затрагивает международные приобретения.
По всей Европе правительства занимают позицию защитников "национальных" игроков от "иностранных" конкурентов. “Экономический патриотизм” - лозунг, придуманный премьер-министром Франции Домиником де Вильпеном, который последовал за известными слухами о попытке PepsiCo в июле 2005 года поглотить Danone, очевидно лучше всего отражает действия правительств. Несмотря на то, что речи де Вильпена являются более яркими, чем речи большинства политических лидеров, основные настроения простираются далеко за пределы Франции.
Тот же импульс, похоже, стоит позади политик Италии относительно Autostrade, Испании относительно Endesa, Польши относительно ее банковского сектора, прежнего премьер-министра Швеции относительно Volvo, немецких волнений по поводу капитала-"саранчи" в немецком Börse, или еще более громкой защиты независимости Лондонской Фондовой биржи Великобританией от Соединенных Штатов.