Кто хочет мира на Ближнем Востоке?

Сорок лет, которые прошли с подписания мирного договора после шестидневной войны между израильтянами и палестинцами, кажутся столь долгими. Израиль все еще отказывается принимать новое палестинское правительство национального единства в качестве партнера по переговорам, потому что Хамас – часть этого правительства. В чем же причина этого мнимого парадоксом? Есть ли какая-нибудь надежда?

Палестинское правительство является объединенным в административном плане, но разделенным в политическом плане. У палестинцев одно правительство с двумя политическими курсами. С политической точки зрения премьер-министр Палестины Исмаил Ханиа против признания Израиля и уважения существующих соглашений. Он объявил, что он за продолжение сопротивления во всех формах. Какую гарантию о честности намерений для достижения мирного соглашения можно ожидать от такой позиции?

Это вопрос, который должен задать себе Европейский Союз в то время, как он решает, следует ли возобновлять финансовую помощь палестинским властям. ЕС должен разъяснить Хамасу, что Союз не собирается финансировать террор и не собирается финансировать отказ заключить мир. Если палестинцы хотят получать европейскую помощь – которую я полностью поддерживаю – они должна быть готовы заключить мир, а не нарушать мир. В конце концов, вызывает возражения не Хамас как партия; вызывает возражения политика и методы, которые преследует Хамас. Мы ничего не имеем против Хамаса; мы против их агрессивной политики, которую служба в правительстве ничуть не изменила.

Было время, когда Организация Освобождения Палестины (ООП) занимала позиции, которые были такими же, которые сейчас занимает Хамас. Потом ООП изменилась. Если сегодняшнее палестинское руководство изменит свою позицию, с нашей стороны не будет никаких проблем. Мы ничего не будем иметь против переговоров. Мы за переговоры. Мы за “решение об образовании двух государств”. Мы принимаем “карту дорог” на Ближнем Востоке. Террор – вот мы против чего.

Однако, вопрос, по которому мы не может достичь соглашения – это “право на возвращение” для палестинцев. Если бы такое право было признано, то вместо еврейского большинства было бы палестинское большинство, что означало бы конец еврейского государства. Это демографический, а не религиозный вопрос: арабское государство – это государство, в котором арабы составляют большинство, а еврейское государство – это государство, в котором евреи составляют большинство. Действительно, “право на возвращение” противоречит самой идее о решении об образовании двух государств, поскольку это означало бы одно государство – палестинское государство. Никто в Израиле не примет этого.

Но в регионе существуют другие проблемы, с которыми должен столкнуться Израиль – и весь мир. Сегодняшнее правительство единства палестинцев сформировалось в результате саудовского посредничества, которое, главным образом, последовало в ответ на стремление Ирана увеличить свое влияние, не только в Ираке, но и в Ливане, Секторе Газа и на Западном Берегу.

Subscribe to PS Digital
PS_Digital_1333x1000_Intro-Offer1

Subscribe to PS Digital

Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.

Subscribe Now

Конечно, эта проблема полностью вне контроля Израиля. Продолжающаяся борьба в мусульманском мире между суннитами и шиитами напоминает борьбу между протестантами и католиками в семнадцатом веке в Европе. Так что не удивительно, что жители Саудовской Аравии, иорданцы, египтяне и страны Персидского Залива стремятся оказать сопротивление руководящим амбициям Ирана в регионе.

Тем не менее, ствки гораздо выше, чем в семнадцатом веке, потому что Иран представляет собой угрозу, которая объединяет фанатическую религию со стремлением обзавестись ядерным оружием. Действительно, Иран – единственная страна, которая открыто объявляет о своем желание уничтожить другого члена ООН. Это угроза, к которой каждая страна должна отнестись серьезно. Когда президент страны произносит сумасшедшие речи, отрицает Холокост и не скрывает своего стремления руководить на Ближнем Востоке, кто может гарантировать, что угроза не является серьезной?

Проблема заключается не в восстановлении ядерного "баланса" на Ближнем Востоке, как утверждают руководители Ирана. Прежде всего, Израиль никому не угрожает. Израиль никогда не говорил, что он хочет уничтожить Иран; Израиль никогда открыто не заявлял о том, что он будет заниматься обогащением урана и создаст ядерные бомбы для того, чтобы уничтожить другую страну. Наоборот, Израиль сказал, что он никогда первым не будет использовать ядерное оружие на Ближнем Востоке. Но это не означает, что мы можем позволить себе игнорировать очевидную угрозу со стороны стран, которые хотят нас уничтожить.

Несмотря на сегодняшнюю неблагоприятную ситуацию, путь к стабилизации Ближнего Востока все еще идет через совместные экономические проекты. Даже сейчас Израиль планирует построить новый “коридор мира”, который будет включать иорданцев, палестинцев и нас. В рамках этого проекта мы стремимся остановить обезвоживание Мертвого Моря, построить совместный аэропорт и совместную водяную сеть с Иорданией и развить инфраструктуру туризма, на сумму до $5 миллиардов. У нас есть дарители, так что нет недостатка в деньгах на финансирование наших усилий, которые, я уверен, будут реализованы.

Израиль хочет – в действительности, ему отчаянно необходимы – мир и стабильность на Ближнем Востоке, и мы продолжим делать все, что в наших силах для того, чтобы достичь этого. Но мы не можем достичь этой цели в одиночку, не говоря уже о том, чтобы вести переговоры с теми, в чьей идее об устойчивом и мирном Ближнем Востоке нет места для Израиля.

https://prosyn.org/SyP4BAsru