ВАШИНГТОН, округ Колумбия. Революция в Египте свергла диктатора в феврале, но будущее страны, как устойчивой и функционирующей демократии, остается неопределенным. Запад, разумеется, ограничен в своей способности формирования процесса перехода. Тем не менее, возможность конструктивного влияния остается значительной, и этим должны воспользоваться те в Египте, кто поддерживает либеральные идеи, демократические учреждения и широкое распространение преимуществ экономического развития.
Грядущие парламентские выборы являются всего лишь ранней стадией в длительной (возможно, продолжительностью в десятилетия) борьбе за определение нового облика Египта. Скатится ли Египет к исламской теократии или попытается создать светское правительство, которое будет уважать права меньшинств? Какая экономическая политика – государственническая, либеральная или некая комбинация этих двух видов ‑ лучше всего гарантирует социальную справедливость и широкое распространение процветания? Может ли быть установлен гражданский контроль над вооружёнными силами? Выживет ли региональная система безопасности, сформированная вокруг Соединенных Штатов, Египта и Израиля?
Ноябрьские выборы не решат эти фундаментальные вопросы, и довольно сомнительно, разовьется ли осуществимая конституционная структура. Вероятно, появится парламентская система правления, включая премьер-министра и кабинет министров, с большой вероятностью того, что институт президентской власти с политической точки зрения не будет играть сколько-либо существенной роли, особенно если президентские выборы будут отсрочены. Основным неизвестным является состав правящей коалиции.
ВАШИНГТОН, округ Колумбия. Революция в Египте свергла диктатора в феврале, но будущее страны, как устойчивой и функционирующей демократии, остается неопределенным. Запад, разумеется, ограничен в своей способности формирования процесса перехода. Тем не менее, возможность конструктивного влияния остается значительной, и этим должны воспользоваться те в Египте, кто поддерживает либеральные идеи, демократические учреждения и широкое распространение преимуществ экономического развития.
Грядущие парламентские выборы являются всего лишь ранней стадией в длительной (возможно, продолжительностью в десятилетия) борьбе за определение нового облика Египта. Скатится ли Египет к исламской теократии или попытается создать светское правительство, которое будет уважать права меньшинств? Какая экономическая политика – государственническая, либеральная или некая комбинация этих двух видов ‑ лучше всего гарантирует социальную справедливость и широкое распространение процветания? Может ли быть установлен гражданский контроль над вооружёнными силами? Выживет ли региональная система безопасности, сформированная вокруг Соединенных Штатов, Египта и Израиля?
Ноябрьские выборы не решат эти фундаментальные вопросы, и довольно сомнительно, разовьется ли осуществимая конституционная структура. Вероятно, появится парламентская система правления, включая премьер-министра и кабинет министров, с большой вероятностью того, что институт президентской власти с политической точки зрения не будет играть сколько-либо существенной роли, особенно если президентские выборы будут отсрочены. Основным неизвестным является состав правящей коалиции.