Фраза «Веймарская Россия» впервые появилась около 13 лет назад, во время самого острого противостояния между тогдашним президентом Борисом Ельциным и Верховным Советом, которое закончилось обстрелом парламента танками Ельцина. Значение фразы было понятно всем: Веймарская Россия, как и Веймарская Германия, олицетворяла собой слабую республику, которую изнутри атаковали националисты жаждущие восстановить авторитарные традиции.
В конце 1990-х - начале 2000-х проблемы, которые внушали страх относительно дисфункционального государства, казалось, отступили на второй план. Но в последние полтора года «призрак Веймара» вновь бродит по России.
В пределе реакция общества на мучительную модернизацию может дегенерировать в национальную революцию ксенофобов. Но возможна и иная, здоровая консервативная реакция: сращивание на новый лад обрывков "дней связующей нити", разорванных в ходе посткоммунистической модернизации.
Фраза «Веймарская Россия» впервые появилась около 13 лет назад, во время самого острого противостояния между тогдашним президентом Борисом Ельциным и Верховным Советом, которое закончилось обстрелом парламента танками Ельцина. Значение фразы было понятно всем: Веймарская Россия, как и Веймарская Германия, олицетворяла собой слабую республику, которую изнутри атаковали националисты жаждущие восстановить авторитарные традиции.
В конце 1990-х - начале 2000-х проблемы, которые внушали страх относительно дисфункционального государства, казалось, отступили на второй план. Но в последние полтора года «призрак Веймара» вновь бродит по России.
В пределе реакция общества на мучительную модернизацию может дегенерировать в национальную революцию ксенофобов. Но возможна и иная, здоровая консервативная реакция: сращивание на новый лад обрывков "дней связующей нити", разорванных в ходе посткоммунистической модернизации.