ПРИСТИНА: Война отвратительна. Я понял это не сегодня, когда Косово ждет бобмы НАТО. Впервые я осознал это, когда я увидел лица беженцев войн бывшей Югославии. Я был на борту последнего самолета из Хорватии перед тем как там разразилась война, и хотя у меня был билет, я оказался в очереди на посадку. Мужчины расталкивали женщин и детей, пробиваясь на борт самолета. Каждый хотел убежать от войны -- даже если это означало занять место безымянных женщин и детей.
Я пишу в своем офисе в Пристине, буквально за несколько часов до того, как бобмы НАТО ударят по сербским позициям. Сегодняшняя война ни чем не лучше войны в Загребе. Я знаю, что бои (скорее, бойня) закончаться здесь быстрее чем я думал, потому что военная машина Милошевича впервые столкнулась с гораздо более симльным противником – союзом НАТО. Я знаю, что одним из результатов предстоящей воздушной атаки будет разрушение военной машины Милошевича, в том смысле, что она никогда не поднимется вновь, как машинное производство в Сербии в этом веке.
Я также знаю, что само по себе это может изменить отношение народов Балканов к войне; мы в Юго-Восточной Европе столкнемся с тем фактом, что НАТО создало для них “зонт безопасности”. Войны прошлых веков, а в особенности кровавая этническая чистка прошедшей декады завершится.
ПРИСТИНА: Война отвратительна. Я понял это не сегодня, когда Косово ждет бобмы НАТО. Впервые я осознал это, когда я увидел лица беженцев войн бывшей Югославии. Я был на борту последнего самолета из Хорватии перед тем как там разразилась война, и хотя у меня был билет, я оказался в очереди на посадку. Мужчины расталкивали женщин и детей, пробиваясь на борт самолета. Каждый хотел убежать от войны -- даже если это означало занять место безымянных женщин и детей.
Я пишу в своем офисе в Пристине, буквально за несколько часов до того, как бобмы НАТО ударят по сербским позициям. Сегодняшняя война ни чем не лучше войны в Загребе. Я знаю, что бои (скорее, бойня) закончаться здесь быстрее чем я думал, потому что военная машина Милошевича впервые столкнулась с гораздо более симльным противником – союзом НАТО. Я знаю, что одним из результатов предстоящей воздушной атаки будет разрушение военной машины Милошевича, в том смысле, что она никогда не поднимется вновь, как машинное производство в Сербии в этом веке.
Я также знаю, что само по себе это может изменить отношение народов Балканов к войне; мы в Юго-Восточной Европе столкнемся с тем фактом, что НАТО создало для них “зонт безопасности”. Войны прошлых веков, а в особенности кровавая этническая чистка прошедшей декады завершится.